Антропология революции

ДЕТИ ВОЕННЫХ И СЕМЕЙНАЯ ПРИЧАСТНОСТЬ К «ЦЕХУ»

Сочетанием таких видов социального капитала, как образованность (пусть и относительная), причастность (пусть и через родителей) к управленческому классу и привычка к жесткой дисциплине (весьма востребованной в аппарате ЦК), объясняется и высокий уровень представительства в избранной нами группе выходцев из семей военных и сотрудников «органов». Пятая часть будущих аппаратчиков (десять человек) родились в офицерских семьях, и еще у семерых офицерами были дядья[713].

Другой характерной особенностью указанных групп стала семейная причастность к «цеху». Несмотря на все политические перипетии истории XX века, многие семьи опрошенных сохраняли выбранную профессиональную ориентацию. Двое из изученных нами одиннадцати сотрудников международных отделов ЦК КПСС были наследниками дипломатов сталинского времени или сотрудников внешнеторговых организаций. Корпоративный вуз — МГИМО, большую часть учащихся которого составляли дети дипломатов, в значительной мере обеспечивал в 1960–1980-е годы формирование состава «международных» отделов ЦК и, наоборот, отсеивал на вступительных экзаменах представителей неэлитных групп. Ярким примером этого служит судьба консультанта международного отдела (1980–1985) Станислава Меньшикова, который был сыном министра внешнеторговых связей сталинского времени и посла в США времени хрущевского[714].

В сфере идеологии к «цеху» жрецов — глашатаев непреложных истин — были причастны не два, а три и более поколений семей респондентов. Дети священников становились учителями и медиками, возможно, участвовали в революции, а их внуки шли учиться на писателей, артистов и журналистов, а потом оказывались в аппарате ЦК. Хороший пример дает биография инструктора, лектора, консультанта отделов международной информации и пропаганды (1962–1974) Льва Вознесенского: он был сыном революционера, затем ставшего сталинским министром образования, и внуком деревенского священника[715]. Другой пример из биографии «бывших» — заведующий сектором (1960–1980-е) того же отдела пропаганды Наиль Биккенин: сын известного татарского медика с пантюркистскими симпатиями, внук муллы (по отцу) и крупного торговца зерном (по матери), а также внучатый племянник «депутата Государственной думы от кадетской партии»[716]. Любители исторических анекдотов по достоинству оценят тот факт, что сектор журналов отдела пропаганды в 1970–1980-е годы, то есть место, где формировалась повседневная политика на крайне важном для «общества» и власти идеологическом направлении, по очереди возглавляли внучатый племянник депутата Государственной думы (Биккенин) и внучатый племянник члена Государственного совета Российской империи (Козловский), но я здесь вижу не случайное совпадение, а тенденцию. При любой иной российской власти эти же (или очень похожие на них) люди сидели бы в аналогичных кабинетах.

Показательна в этом отношении и семейная история заместителя заведующего отделом науки (1978–1991) Рудольфа Григорьевича Яновского. Он — сын личного секретаря послереволюционного коменданта Московского Кремля, который затем был председателем колхоза, директором школы и библиотекарем Суздальского райкома партии. Григорий Александрович Яновский был сыном священника из потомственной священнической династии.

Семейная профессиональная традиция начальствования в учебной сфере в случае Рудольфа Яновского прослеживается в трех поколениях: дед был инспектором церковно-приходских школ в Александровском уезде Владимирской области[717], отец — до поступления в секретари к коменданту Кремля успел окончить учительскую семинарию в городе Киржач Владимирской губернии, дядя — начал свою церковную карьеру в 1918 году с поста инспектора духовных училищ Александровского района Владимирской области[718]. Рудольф Яновский, получив педагогическое образование в Иванове, стал сначала председателем парткома Новосибирского университета (при том, что его жена была там же начальником учебной части), затем председателем парткома Сибирского отделения АН СССР, потом первым секретарем райкома, на территории которого располагался все тот же Академгородок, и в итоге занимался контролем за системой образования уже в отделе науки ЦК КПСС. Кстати, в свободное время отец будущего сотрудника аппарата реализовывал передаваемые в семье навыки учительства и проповедничества на поприще актера самодеятельных театров. И в результате в 1964 году, когда киногруппа подбирала в Суздале массовку для фильма по пушкинской «Метели», ему довелось сыграть архимандрита[719].

* * *