Читаем Антропология революции полностью

Антропология революции

Екатерина Евгеньевна Дмитриева , Михаил Ямпольский , Сергей Яров , Станислав Савицкий , Ханс Ульрих Гумбрехт

Как-то раз по Ланжерону я гулял,Только порубав на полный ход.Вдруг ко мне подходят мусора:«Заплатите, гражданин, за счет!»Алеша, ша —Бери полтона ниже,Брось арапа заправлять — эх-ма!Не подсаживайся ближе,Брось Одессу-маму вспоминать!Вот так попал я на кичу[637]И здесь теперь салаг учу:«Сначала научитесь воровать,А после начинайте напевать».

(«Алеша, ша!»)

Ночь надвигается,Фонарь качается,И свет врываетсяВ ночную мглу…А я, немытая,Тряпьем покрытая,Стою, забытая,Здесь — на углу.Горячи бубликиДля нашей публики,Гони-ка рублики,Народ, скорей!И в ночь ненастнуюМеня, несчастную,Торговку частную,Ты пожалей.Здесь, на окраине,Год при хозяине,Проклятом Каине,Я состою.Все ругань слушаю,Трясусь вся грушею,Помои кушаю,Под лавкой сплю.<…>Отец мой пьяница,Гудит и чванится.Мать к гробу тянетсяУж с давних пор.Совсем пропащая,Дрянь настоящая —Сестра гулящая,А братик вор!<…>Здесь трачу силы яНа дни постылые,А мне ведь, милые,Шестнадцать лет…Глаза усталые,А губки алые,А щеки впалые,Что маков цвет.<…>Твердит мне Сенечка:«Не хныкай, Женечка…Пожди маленечко —Мы в загс пойдем».И жду я с мукою,С безмерной скукою…Пока ж аукаюЗдесь под дождем.

(«Бублички»)

Песня «Бублички» — авторская: «Первоначальный текст песни из 10 строф написан одесским поэтом Яковом Ядовым (настоящее имя — Яков Давыдов. — М. Р.) по просьбе куплетиста Григория Красавина на открытие сезона одесского Театра миниатюр на Ланжероновской улице. По воспоминаниям Красавина, это произошло в 1926 году. Ядов сочинил текст за 30 минут. Мелодия была заимствована Красавиным у приглянувшегося ему популярного фокстрота. В разных источниках автор мелодии указывается как „Г. Богомазов“ или „С. Богомазов“, однако есть мнение, что это был заграничный фокстрот»[638].

«Гастрономический аспект» постоянно косвенно (как в данном случае) или прямо возникает в самых разных текстах анализируемого жанра. Некоторые из его героев, не утерявшие видимой связи с фольклорными сказочными персонажами вроде Колобка, попав волею (пост)фольклорных сюжетов на улицы революционного города, постоянно рискуют быть не только побитыми или расстрелянными, но даже и съеденными, как «Цыпленок жареный», отождествляющийся с законопослушным, но все равно репрессированным гражданином.

Таким образом, комплекс мотивов, связанных с насилием, остается едва ли не центральными в репертуаре песен, ставших после революции действительно популярными.

Черты нового героя, олицетворяющего собой «музыку революционной улицы», — веселый цинизм, криминальная агрессия и неминуемый удел жертвы — в совокупности образуют довольно точный портрет времени. Художественные прогнозы его идеологов сбылись «с точностью до наоборот»: сравнение Бухариным новой цивилизации с бетховенской симфонией, а старой — с «собачьим вальсом» опровергла музыка революционной улицы. Композиторским ухом вслушивавшийся в ее звучания В. Дешевов с восторгом записал:

Перейти на страницу: