Антропоцид

— Я загрузила в тебя все книги, которые были у меня на компьютере. Это не очень много, и большинство из них художественные, но определённое понимание людей тебе это даст. Изучай на здоровье.

— Спасибо, — я убираю меч. — Хотя человеком от этого я всё равно не стану.

— Знаешь, люди сами часто не могут стать настоящими людьми, — говорит Кристина. — Плоть и кровь — это не показатель. Они и у животных есть.

#004 // Реальная опасность // Марина

Обидненько, что я не успела взять с собой больше чёрных красок. Здесь всё чернющее.

Мои руки сжаты клешнями, податливо следующими за моими движениями. Я зафиксирована в контроллере виртуальной реальности, который цепко держит меня за каждую конечность. Хорошо, что на корабле предусмотрели специальные держалки прямо перед контроллерами — в одной из них я зафиксила мольберт. Рядом со мной парит в невесомости палитра. Я неудачно задеваю её рукой, и она улетает прочь.

Блин блинский!

Я тянусь за палитрой, но она оказывается проворней. Клешни останавливаются, и я замираю, словно собака на цепи.

— Дядь Вов! — кричу я охраннику, в очередной раз облетающему отсек. — Помогите вылезти!

— Чего там у тебя опять стряслось, Марин? — дядя Вова подлетает ко мне.

Ему лет сорок. Лицо всё обросшее, волосы, как и у всех нас, слегка растрёпаны. Он рассказывал, что до конца света служил в Росгвардии. Хороший дядька, очень добрый. Но и в меру строгий.

— Да опять эта дурацкая палитра от меня убежала, — жалобно говорю я.

Мы можем покидать контроллеры, но только чтобы поесть, позаниматься на тренажёрах и изредка по одиночке, строго по расписанию прогуляться по отсеку. Но дядя Вова хороший, он иногда отпускает меня из этих жутких металлических лап на прогулку вне очереди. В этот раз он меня не освобождает, просто ловит палитру и передаёт мне.

— Аккуратней будь, — говорит дядя Вова. — А то заберу ведь. Это уже какой раз, пятый?

— Извините, — бурчу я в ответ. — Больше не буду её терять.

Я смотрю в иллюминатор и окунаю кисть в чёрную краску. Она ложится на холст — мазок, ещё мазок. Может, добавить какую-нибудь туманность? А то что-то картина получается довольно унылая. Чёрный фон и белые точки. В следующий раз нарисую наш отсек. Он, конечно, ещё более унылый и страшный как смерть, но упадническое искусство сейчас хорошо отражает реальность. Зато цветов тут как-то побольше. Белый, серый, оранжевый, красный… Целых четыре!

Я смотрю вглубь отсека. Метров на десять вперёд простирается ряд из контроллеров и людей в них — все как один подключены к Хомяку, и все как один в серых облегающих комбинезонах. Они перебирают ногами, размахивают руками и о чём-то болтают. Я живу в бесконечном гаме голосов, который утихает только на поспать и покушать, или когда я сама ухожу в виртуалку — тогда в шлеме врубается шумоподавление. За это я люблю гулять в Хомяке, но часто просто не хочется разрывать связь с реальностью. Я хочу ощущать себя здесь и сейчас, проживать эмоции от происходящего и рисовать. Выплёскивать боль на бумагу. Большинство же просто бежит от невыносимости нашего существования.

Слух подмечает в хаосе голосов отдельные фразы:

— …я люблю тебя…

— …скучаю…

— …а-ха-ха-ха-ха…

— …за Венеру…

— …мам…

— …как сам…

— …всё будет хорошо…

— …приколись, чё услышал…

— …у меня тут соседка на корабле — огонь баба…

А это парень, который зафиксирован рядом со мной. Дядька лет тридцати, борода с проглядывающей сединой, нос крючком, зубы кривые и голос мерзкий. Фу, блин! Надо найти тебя в Хомяке и врезать тебе по твоим виртуальным… А, фиг с тобой! Всё равно ничего не почувствуешь. Приехали, на меня уже старики всякие зариться начинают.

Перевожу глаза на большой панорамный иллюминатор, что занимает всю стену перед нами. Если же обернуться, картинка станет совсем невзрачной: тренажёры, всякие технические штучки, кнопочки, лампочки, дверь и что-то вроде вентиляции. Дядя Вова говорит, что оттуда действительно поступает кислород. Интересно, откуда он здесь берётся? Дядя Вова объяснял что-то про воду и электричество, но я в этом всё равно ни шиша не понимаю.

Нет, к чёртовой бабушке такую реальность. Людям всё-таки нужно куда-то от неё убегать, так или иначе. Проживать эмоции — это, конечно, хорошо, но всего должно быть в меру. А то так и с ума недалеко сойти. Так что в картину лучше всё-таки добавить красок, вопреки тому, как на всё обстоит на самом деле. А отсек — фиг с ним, не буду я его рисовать. Лучше уж отправиться в Хомяка и наскринить всяких красивостей для референсов, либо сразу цифровую картину прямо там написать.

Или всё-таки настоящую? Что, если в будущем не станет виртуалки? Я могла бы на века запечатлеть земные виды для будущих поколений.

Смотрю в иллюминатор: там чернота и звёзды. Они рассыпаны по космосу, словно маленькие бусинки. Далёкие искры, что вспыхивают и не гаснут бесконечно долго, борясь с тьмой, темнее которой я прежде не видела.