Антропоцид

На нескольких держателях, рсположенных вокруг контроллера, зафиксированы мольберт, чемодан с моими многочисленными шмотками, маленький переносной голографический телек… Хорошо, что к нашему дому, несмотря на его старость, таки присобачили бомбоубежище, а жила я на первом этаже, так что успела захватить максимум своего барахла.

Моим близким повезло меньше. У меня больше нет друзей, все они того… Забрали их ядерные бомбы, в общем. Родители выжили, но нас посадили на разные корабли. Теперь я совсем одна, с родаками вижусь только в Хомяке. Но они из тех «стариков», которые считают, что виртуалка плавит мозги, и с момента вылета заходили в онлайн всего пару раз. Так что, можно сказать, и с ними не вижусь.

Мне одиноко.

Может, надо завести новых друзей? Мы тут все друзья по несчастью, но мои соседи по отсеку унылые все как один. Ещё и этот… старый извращенец. Мне теперь совсем не по себе.

А если я с кем-то подружусь, нам проще будет вместе улыбнуться. И проще всего найти этого кого-то в виртуалке.

Я разминаю руки и ноги, двигаясь в контроллере. Эта хитрая штукенция как степпер, только круче. Я могу двигаться как угодно, по факту оставаясь на месте. А если упаду, например, она дёрнется так, чтобы мне казалось, будто я действительно упала. Старая и примитивная технология, но на Афродите-7 нейронитерфейсы только у больших шишек.

— Включение, — тихонько говорю я.

По голосовой команде на глаза опускается забрало шлема, и звуки затихают. Подгружается комната моделирования внешности. Я называю её гардеробной. Мгновение рассматриваю причёску своего аватара. С прошлого раза у меня стоят «колоски»: такие миленькие длинные косички цвета тёплый блонд. Так-то в жизни я русая. Хотела покраситься в блондинку, но пока наспех сгребала краски для рисования, про краску для волос как-то и забыла. Да и краситься здесь, в общем-то, негде. Компенсирую это хотя бы в виртуалке.

На мне короткий облегающий голубой сарафан. В нём, конечно, можно найти знакомства, да вот только не те, которые сейчас хотелось бы. Выбираю лёгкое, струящееся словно вода, светло-зелёное платье свободного кроя. Оно неплохо подходит к моим светлым виртуальным волосам. А ещё в нём чувствуется лёгкость, которой сейчас так недостаёт.

А вот и моя квартирка. Маленькая старая однушка на первом этаже древнего как сами динозавры дома посреди района, который вдоль и поперёк заполонили новостройки. Здесь всегда было весело и шумно, но сейчас в ней пусто и тихо. Ремонт двадцатилетней давности безнадёжно устарел: круглый белый журнальный столик на одной чёрной ножке, монотонные чёрные и белые шкафы. Фотообои-переливашки, которые меняют изображение в зависимости от угла обзора — сейчас либо устанавливают интерактивные обои-экраны, либо просто красят стены.

Сейчас, под этим углом, на них можно увидеть Ниагарский водопад. Красиво.

Три угла заняты кроватями: большая двуспальная родаков, кресло-кровать — это моё, и кушетка младшего брата. Моя кровать отделена ширмой с тех пор, как я стала ныть по поводу личного пространства. Так вот и жили. В тесноте, да не в обиде, как говорит папа.

Первые несколько дней я создавала эту квартиру с жуткой дотошностью. Думала, мы будем проводить здесь время как раньше, пока родители не отмахнулись от меня.

— Мы не будем убивать себе мозги и тебе не советуем! — громко верещала мама.

В жизни над моим креслом висели рисунки, около двадцати штук. Жалко, сканов не осталось. Повесила бы их здесь. А без рисунков, родителей, братика в этой квартире очень пусто и одиноко. А ещё без запахов. Помню мама готовила здесь просто божественные блинчики. Иногда, правда, она так их маслила, что есть было невозможно, но менее вкусными они не становились.

И как я только бока себе не отъела?

Ладно. Задерживаться здесь ни к чему, так что я выхожу на улицу.

Там тоже пустынно. Люди гуляют в парках, или в центре, или дома устраивают уютные семейные посиделки, но никак ни в этих двориках. Митино — очень зелёный и приятно пахнущий район, но сейчас я чувствую только стерильный запах своей каюты. Жалко, что у меня нет интерфейса. Может, мой полный фантазии гениальный ум достроил бы запахи. У меня с ними связано много воспоминаний. Например, как теплеет в мае, и воздух наполняется запахом сирени, а я с подружками весело провожу время или гуляю с младшим братом.

Я прогуливаюсь между высоких разноцветных новостроек, от тридцати до пятидесяти этажей в высоту, в надежде найти хоть кого-то. Вот две девчонки весело болтают на скамейке, но у них такие странные лица, что мне кажется, это боты. А я ещё не совсем из ума выжила, чтобы пытаться подружиться с безмозглыми алгоритмами.

Два парня вдалеке что-то громко кричат и смеются. У одного лицо зелёное, у другого наложен какой-то цветастый рисунок поверх всего тела. Подростки и, похоже, идиоты. Я тоже подросток, конечно, но с такими ребятками водиться как-то не хочется.

Над крышами на бешенной скорости с пронзительным визгом проносится аэротакси. Давненько на них не каталась. Надо будет вспомнить былое.