Анты. Загадка исчезнувшего народа

– Вы предъявляете высокомерные требования свои и вместе с тем просите. Вы думаете, что этим смешением речей достигаете цели ваших желаний, но и то и другое ожидание ваше останется без успеха. Вы не обманете нас лестью, не устрашите угрозами; я дам вам более, чем отец мой [Юстиниан]: заставлю вас прийти в себя, когда вы через меру возгордились… Я никогда не буду нуждаться в вашем союзе; вы ничего не получите от нас, кроме того, что нам угодно будет дать вам в награду за службу, а не вместо дани, как вы полагаете.

Авары сбавили тон и удалились, не получив ничего. «Пораженные ответом императора, они примкнули к единоплеменникам и отправились в землю франков», – пишет Менандр.

Каган Баян оказался в сложной ситуации. На востоке расширялась держава тюркютов. На юге лежала враждебная Византия. На севере жили анты – разбитые, но непокоренные. Оставался один путь – на запад, и каган им воспользовался. Он вновь направил войска на королевства франков, чтобы найти новую родину и оторваться от тюркютов.

Вскоре после этого Юстин II демонстративно отказался от титула Антский. Тем самым он демонстрировал, что связи с антами разорваны, а империя не имеет интересов в Лукоморье и тем более на Днепре.

4. Авары на землях гуннов

Авары могли выйти на границу франкских владений единственным способом – через земли «склавинов». По свидетельству Менандра Протектора, до 578 года отношения аваров и словен оставались в общем-то лояльными, несмотря на вышеупомянутый эпизод с аварским посольством, перебитым людьми Добряты.

Мусок – вождь «склавинов» – пропустил войска аваров через свои земли, разрешив им напасть на франков. В данном случае перед нами не переселение народа, а именно набег. Кочевья аваров оставались в Лукоморье, которое они делили вместе с кутургурами, а часть войск ушла на Запад.

Об этой попытке пробиться в неведомые земли очень невнятно сообщают Менандр и Григорий Турский. Первый просто говорит о столкновения с франками, второй кратко рассказывает о нападении аварских войск на Австразию. Собственно, Григорий Турский писал церковную историю, и мирские дела интересовали его постольку-поскольку. Будем довольствоваться тем, что есть.

Григорий рассказывает, что аварское войско вышло на границу Австразии, но тамошний «длинноволосый король» Сигиберт был вовремя предупрежден о нашествии, собрал крупное войско и выступил навстречу врагу. Перед началом сражения авары, «сведущие в искусстве волшебства, явили им различные наваждения и разбили их наголову» (История франков. Кн. IV, 29). Во время повального бегства в плен угодил сам король Сигиберт. Он кое-как откупился от кочевников и обрел свободу. Далее начинаются странности. Сигиберт соглашается выплатить аварам дань и при этом оговаривается, что они оставят в покое Австразию. Каган тоже «дал королю Сигиберту много подарков».

Почему авары отказались от идеи обосноваться на землях франков? Не подошел климат, отсутствовали степи, удобные для перекочевок? Но всё это можно было понять уже во время первого набега.

Дело, скорее всего, в другом. По какой-то причине авары поссорились со «склавинами». Может быть, они отнимали у них скот и другое имущество во время своего похода или не поделились добычей. Так или иначе, «склавины» были ненадежны и отказали в поддержке. Аварам пришлось заключить мир с франками и вернуться в Лукоморье. Тогда они придумали новую политическую комбинацию: возобновили союз с лангобардами, о чем имеются прямые указания в хрониках, и подружились с персами, что следует из развития событий.

Лангобардами правили короли из молодой династии Гаусов – Авдоин, а затем его сын Альбоин (566–572). Лангобарды по-прежнему враждовали с гепидами. Авары предложили разграбить и разделить королевство гепидов, а затем совместно выступить против Византии. Следовательно, Ромейская империя вновь столкнулась с мощной коалицией. На Дунае это были авары, «склавины» и лангобарды, на Ближнем Востоке – персы. Союзниками ромеев могли бы стать тюркюты, но как раз в это время они договорились с персами о разделе восточноиранской державы эфталитов, занимавших Трансоксанию, Кабулистан, Хорасан и Синд.

Павел Диакон приводит занятную историю, объясняя поведение Альбоина. В дело вмешалась страсть.

Когда еще был жив его отец, молодой Альбоин отличился в битве против гепидов и убил их принца. Дружинники позвали его за пиршественный стол, но король Авдоин возразил, что прежде Альбоин должен получить, по германскому обычаю, оружие из рук другого короля. Альбоин отправился к конунгу гепидов Туризинду и попросил опоясать его мечом. Конунг так и сделал, но во время обряда Альбоина начали оскорблять другие гепиды, в том числе один из сыновей конунга – Кунимунд. В то же время за столом прислуживала дочь короля – прекрасная Розамунда, в которую Альбоин влюбился.