Антымавле - торговый человек

Обходит Антымавле льдину по кромке. Винчестер за плечами, пешня и акын в руках. Пока сгружались, лед сошелся плотно, даже просветов не оставил. Вместо воды каша между льдинами. Надел короткие лыжи — вороньи лапки, на другую льдину перебрался. Осмотрелся и недалеко черное пятнышко заметил. Подошел поближе: молоденькая нерпушка. Заметила человека, неуклюже запрыгала по льду, мордой к охотнику повернулась, смотрит большими круглыми глазами.

«Не стоит она патрона — так поймаю», — решил Антымавле и спрятался за торос.

Торосы ровной грядой протянулись, решил за ними обойти нерпушку. За торосами не видно человека, но слышит нерпа, как поскрипывает под ногами лед. Выглянул осторожно Антымавле, а нерпушка уже опять на него черные глаза таращит.

«Какая хитрая, но я все же обману тебя…»

Шкурка на нерпушке обсохла. Тепло ей на льдине, в воду лезть не хочется, но глаз с охотника не сводит. Ходит Антымавле за торосами, то с одной стороны, то с другой выглянет — и все время нерпушку мордой к себе видит.

«Какомэй!» — удивился Антымавле и пошел на хитрость.

Скрылся за торосами, шумно побежал, остановился и осторожно вернулся обратно. Выскочил из-за торосов, а нерпа в другую сторону смотрит. Не успела в лазейку юркнуть, как схватил ее Антымавле за задние ласты…

Приятно поесть вареного мяса молодой нерпы. Давно не пробовали его люди. Ловкие руки женщин разделали нерпу по суставам, бросили лучшие куски в медный котел. В ожидании, когда сварится мясо, люди съели теплую сырую печенку, прибавляя к ней желтоватые кусочки свежего нерпичьего сала.

Вскоре пресная вода, добытая из луж на льдине, закипела. Запах густого навара приятно щекотал ноздри.

Женщины положили куски мяса на деревянное блюдо, присели в сторонке. Каждый мужчина потянулся за куском. Самое лакомое досталось детям.

Четырехлетний сынишка Эвыча проковырял в нерпичьем глазу небольшое отверстие и высасывал из него вкусную жидкость. Над вторым глазом трудилась семилетняя Энмына.

За едой Тымнеквын сообщал:

— Завтра будем, наверно, против носа Утэн. Видно будет и Ынчувинский нос. Вода в этом месте еще тяготеет на восток. Однако у пролива снова понесет на север, это хорошо.

Маленький Эвыч, покончив с глазом, соблазнился огромным куском и потянулся к нему ручонками.

— Ки-ки, это тебе нельзя, — ласково, но строго сказал мальчонке Тымнеквын. — Вот твой кусок. — И взял с подноса жирную грудинку нерпы.

Мальчик обиделся, вытянул губы и готов был разреветься, но, увидев, что другой кусок ничуть не меньше, да еще с вкусными кусочками сала, быстро успокоился и принялся за него. Старик помог ему, сделав несколько надрезов ножом.

— Мальчику нельзя есть мясо с плечевой кости. Плечевая кость у нерпы короткая, будет короток в броске гарпуна и охотник, если с детства ест плечевую кость. Всегда гарпун будет падать ниже цели, — объяснил старик Эвычу.

Насытились мужчины, запили мясным бульоном и отошли в сторону. Настало время трапезы и для женщин.

— Южак сильный будет, — вглядывался в едва видневшийся берег Эвыч.

— Нымелькин! Это хорошо! — успокоил его старик.

Кругом, насколько хватало глаз, был лед. Льдины плотно обступили стоянку людей, торошились, наползая друг на друга. Но это не вызывало тревоги.

Сытная еда располагала к лени, торопиться было некуда, и дневной труд все же давал себя знать.

Люди заснули, только Тымнеквын бродил по стоянке, наблюдая за морем.

На следующий день проплыли мимо Утэна, потом показался Инчувинский мыс, из-за которого выглядывал увэленский Сенлюн, а левее над темной полосой облаков, гонимых южным ветром, поднимались вершины острова Имелин. Недалеко от пролива льдину стало покачивать. Приподымется одним краем и снова опустится, трется со скрипом о другую, словно весло в уключине, всплескивает вода между льдинами.

Прочную льдину выбрал Тымнеквын. Обломало лишь слабые, подмытые водой края, срезало наросты.

— Чистая вода близко, — сказал старик. — Хорошо, завтра на север понесет.

Первый раз так плавал Антымавле. Жутковато. Как к берегу выбираться будут? Да и будут ли когда-нибудь на берегу? Но спокойствие, с каким держались инрылинцы, передалось и ему. «Они здешние, знают», — уверял он себя.

Наутро следующего дня берега скрылись из виду. Старик сидел на верхушке глыбы и всматривался в море. Кое-где появились просветы воды.

— Посреди моря находимся, — осведомил он охотников. — Дальше лед еще реже станет. На байдаре можно будет искать моржей.

Настоящей охоты пока не было, но мужчины бродили по ближайшим льдинам и нет-нет да и приволакивали нерпу и лахтака. Недостатка в еде и топливе не было.