Анжела

У меня кружится голова, от тепла ее тела, нежных рук, горячего дыхания и тянущего за самое сердце поцелуя. Я с наслаждением чувствую ее тело, вдыхаю запах волос, упиваюсь теплом ее тела. Млада отрывается и, уткнувшись в мою торчащую грудь, тихо говорит, но я это слышу.

— Я люблю тебя, я хочу тебя. — Глажу ей волосы, чувствую, как горячие капли слез медленно катятся по моей груди.

— Младочка! Я тоже люблю, и все время хочу тебя. Я и сейчас хочу тебя.

Млада приподнимается на локте, и я вижу, как теплеют ее заплаканные глаза.

— Ты, правда, этого хочешь? — Спрашивает и заставляет меня густо покраснеть.

— Да! — Выдавливаю из себя это трудное почему-то сейчас слово.

— Но я не знаю, как. У меня нет такого опыта. — Говорю, а сама лихорадочно соображаю. Что же мы обсуждаем? Какую близость, о чем мы вообще говорим сейчас?

На помощь приходит Млада, и как-то так, запросто мне говорит.

— Ты помнишь, я рассказывала тебе о нас с сестрой? Я рассказала тебе немного не правды. Потому, что когда меня брал сзади тот, ну офицер, а у меня была такая же проблема с материкой, то мне тогда, сначала было страшно, а потом мне было и больно и сладко. — Я уже хотела ей что- то добавить и спросить, но она перебивает меня и, приложив ладонь, к моему рту, наклоняется и шепчет в самое ухо.

— Я все приготовила, жду только тебя. Возьми меня так, как мы видели с тобой, как с Тхавонг.

Ее слова не то чтобы поразили, нет, они меня просто обескуражили. Во-первых, я была не готова к такому повороту, я просто не понимала, как это надо делать. Во-вторых, я начинала было думать, что моя Млада просто извращенка какая то, но быстро прогнала эту мысль. Знала, что все, что происходит между двумя любящими людьми, все это правильно и все можно. А в- третьих, я просто боялась, боялась испачкаться, и еще чего- то такого, чего я не знала, и то от чего мне было так неудобно и даже немножечко страшно.

От охватившего волнения я даже затушевалась, смутилась на ее глазах, вся раскраснелась и попыталась трусливо отказаться и потому промямлила тихо.

— А может, ты сделаешь это сама?

Млада смотрела на меня, удивленными глазами и слегка покачивая головой, тихо спросила.

— Анжелка, ты, что? Ты, боишься меня? Ты боишься моего тела? — Я завертела головой, мол, нет!

— В чем дело, милая моя жена? Что не так? — Сама говорит и, взяв меня, за обе руки притягивает к себе и заглядывает в глаза, которые я стыдливо прячу и бурчу себе под нос.

— Я боюсь, я не знаю, что делать и как. — А, потом осмелев, поднимаю глаза и почти хриплю тихо.

— Я боюсь испачкаться.

Млада всплескивает руками и заразительно смеется. Я смотрю на ее веселье с обидой, не понимаю, что же ее так рассмешило.

— А я то, думаю, — сквозь смех произносит она, — Думаю, все! Разлюбила! — И опять заливисто смеется.

— А ты оказывается просто… — И не договаривая, смеется, валится на постель и тянет за собой, не отпуская мои руки.

— Глупая, Господи! Какая же ты глупая!

Ее губы опять прикасаются, обжигают и зажигают меня. Ее поцелуй, такой страстный, желанный, что я сразу же все забываю и отдаюсь ей навстречу в порыве нежности, страсти. Сквозь пелену нахлынувших чувств обрывками мыслей мелькают.

— Ну и пусть, пусть, что угодно. Я готова на все с тобой, милая, любимая, родная моя! О, как я хочу, как я люблю тебя! Эти губы, тело, глаза. Все твое — мое. Все до капельки, до волосинки. Я мысленно проникаю в нее, растворяюсь. Чувствую, как в унисон начинают биться наши сердца.

Глава 9. За холмами

Утомленные, спустя час, лежим рядом. Я, в ногах у нее. Все никак не могу успокоить свое разыгравшееся тело. А, Млада, утомленная, нежная и кажется, что удовлетворенная, лежит на животе, широко разведя в стороны ноги. Это я прошу ее так лежать, все никак не могу успокоиться. Мне все мало.

Я вижу шоколадную конфетку, что находится у нее между булочек, которую я, чуть ли не час, иступлено и, как заводная маньячка лизала все это время. Вижу мелкие, темные складочки, которые правильной розочкой расходятся в стороны. Я глажу ей эти волшебные и чуть прохладные холмики. Мягкие, и где то упругие, снежной белизны булочки ее великолепной попки. Все время прикладываюсь к ним щекой и, протягивая по ее выпуклой и шелковой коже, стремлюсь оттянуть, разомкнуть эти мягкие половинки. Мне все время хочется видеть, интимные полости, отверстия в теле любимой.

Лежу щекой на мягкой и теплой подушечке и размышляю. Нет, я точно становлюсь маньячкой. Кто бы мог подумать, еще час назад, я буду так привязана к этому местечку. Я даже не могла себе представить, что это я еще час назад кочевряжилась, металась. А чего? Чего, спрашивается! Дурацкая и ненужная застенчивость, какая-то болезненная скромность. Ну, точно, глупая. Глупая баба, я и есть такая. Если бы не мои чувства, то я, наверное, потеряла ее. Спасибо любимой.

Целую в мягкую булочку. М..м..м!