Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

Они поехали к нему домой, и эмигрант из Одессы показал ей свои наброски. Глядя с надеждой в глаза, посетовал:

– До меня ведь уже многие пробовали перевести. Вот Екатерина Бартенева, подруга Петра Лавровича, старалась как можно ближе быть к оригиналу. Но её перевод совершенно невозможен для песни: «Нет для нас избавителя свыше, ни бога, ни царя, ни парламента!»

– Вы абсолютно правы, Аркадий! Не надо тут ни красивостей, ни точности! Музыка давно есть, текст должен ложиться в её размер, слова нужно пропевать. «Интернационал» – очень длинное слово, поэтому рядом должны стоять короткие слова. Для равновесия. И каждая строчка должен быть призывом, лозунгом. Как в «Манифесте» Карла Маркса, оттуда надо их брать! И обязательно учитывайте русский менталитет!

Они просидели над переводом часа три. Пока, наконец, не родились чёткие строки: «Никто не даст нам избавленья – ни бог, ни царь и ни герой!.. С Интернационалом воспрянет род людской…»

– Вот это уже хорошо. То, что надо! Этот текст будет жить веками, корнями прорастёт в сердце каждого русского человека. И его не вырвать иначе, как вместе с горящим сердцем!

У Аркадия Коца были переводы и других строк текста Эжена Потье.

– Посмотрите, пожалуйста, Анжелика, а вот это не пригодится? «Презренны вы в своём богатстве, угля и стали короли! Вы ваши троны, тунеядцы, на наших спинах возвели»…

– Моё мнение, Аркадий, что староцерковное слово «тунеядцы» здесь лишнее. У вас же там сказано: «Лишь мы на то имеем право, а паразиты никогда». Боюсь, что кое-кто и при этих словах будет смущенно голову опускать. Если не сейчас, то позже…

Они тепло попрощались. Балабанова торопилась в обратный путь. Великому географу Элизе Реклю исполнялось семьдесят лет. Она везла юбиляру подарок – старинную карту Парижа.

А ещё её ждали друзья-революционеры и работа во Втором Интернационале.

Глава 3 «И Ленин такой молодой…»

НЕЖДАННО и негаданно налетел со всех сторон капризный ветер разброда и шатаний. Похоже, надолго. Это был безжалостный, как огонь, вздорный и обидчивый период, где никто никого не собирался ждать и тем более слушать. Революционеры жили и созревали в разных странах, читали разную «тенденциозную» литературу и по-своему понимали, куда движется человечество, каким оно будет завтра, каким оно вообще должно быть – или не быть. Всё пытались ответить на эти вопросы, и каждый при этом считал себя мессией. Ни о какой демократии или централизме речь и не шла.

Шло осеннее обострение нового столетия. Суфражистки с плакатами «За равноправие с мужчинами, но без них!» били стёкла полицейских участков Лондона, в тюрьме объявляли голодовки. Обвиняли немецких феминисток, что те не делают так же. Клара Цеткин, редактор женской газеты немецких социал-демократов «Равенство», пыталась силой печатного слова успокоить мужененавистниц. В острых диспутах и на многолюдных митингах доходило чуть ли не до рукоприкладства. Цеткин мужественно держала оборону, а маленькая Роза Люксембург, тоже ставшая редактором газеты социал-демократов, только польских, буйных активисток строго предупреждала:

– Не лезьте, подруги, под руки подруге моей!

Им обеим проще, они влюблены. Маленькая «красная фурия» – в своего литовского эмигранта, не имеющего соцобязательств. А «дикая Клара» – в красивом тёмно-синем платье в пол, с ниткой кораллов на шее и неизменной фуражкой на голове – каждый вечер после работы торопится к своему молодому мужу. Ещё три года назад, ей было уже сорок, она без памяти влюбилась в бедного, отчисленного студента. Окружила его заботой и свела под венец. Разница в восемнадцать лет не помешала, Клара ведь ничего не крала. Из студента вырос талантливый художник, картины его хорошо продавались, хватило на большой дом и автомобиль. До драк ли тут? И за что можно бороться без мужчин? За право? Да что вы, право!..

По Европе бродит призрак. Это ещё не тяжёлая поступь Командора. Это стучат каблучками феминистки. Но они уже не в моде, и новый век на повороте без труда обходит их.

В том странном «нулевом» году, только-только вернувшись из Парижа с похорон Петра Лаврова, Анжелика решила ехать за своими воинствующими и влюблёнными подругами в Германию.

Попыталась учиться экономике в Лейпциге, но не понравилась чопорная, до неприятия упорядоченная атмосфера. Зато там, на вечерних собраниях, она встретила Августа Бебеля, вождя социал-демократической партии Германии, а его верные помощницы Роза Люксембург и Клара Цеткин стали самыми близкими подругами Анжелики.