Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

– Православие его не жалует, как и самоубивцев. А по мне – как ещё посмотреть. Тому, кто усердно трудится, святой Иегудиил корону золотую обещает. А к лентяю другой стороной повернётся, там у него хлыст. Видите? Иегудиил – покровитель всех творцов, писателей и художников.

– Вы что-то пишете? Или рисуете?

– Рисовать – нет, я нонче по малярной части. А вот писателем стать – хорошо бы, мечта есть. Вот и хожу по Руси-матушке, смотрю, жизни учусь, запоминаю, записываю.

– Стало быть, бродяжничаете, судьбу проклиная? Подаянием живёте?

– Не-е, барышня, зря вы так, – мужик продолжал улыбаться, пряча иконку в карман. – Мы люди мастеровые, трудом живём. Любое дело делаем с душой, как для себя. Порой русскому человеку неведом восторг строительства жизни, и процесс труда не доставляет ему радости; он хотел бы, как в сказках – строить храмы и дворцы в три дня, и вообще всё любит делать сразу, если сразу не удалось, он бросает дело. А если каждый станет жить и работать по совести, если не воровать, то через двадцать лет все мы будем жить в самой счастливой стране. И так обязательно будет!

– Да это уже было! Некоторые люди аналогично думали, – возразила ему с иронией. – Ровно двадцать лет назад Парижская коммуна пала.

– Ого! Как же мне это нравится! – мужчина остановился и смотрел в упор на неё. – Девушка, вы так много знаете! Но я не понял: вы «за» или «против» равенства всех людей?

– Наверное, «за»…

– Вот это правильно! Потому что каждый человек рождён для счастья, как… птица для полёта! Пока – да, вы верно подметили: на мне рубашонка худая, и множество разных заплат. Но завтра я эту хламиду сниму…

– Архангел Иегудиил поможет?

– Сами. Мы сами построим наш новый мир! Это мы сегодня никто, а завтра станем всем!

Он помолчал.

– И знаете что, юная барышня, приходите завтра на лекцию в библиотеку? Приезжает интересный человек – Михаил Коцюбинский. Там не будет ничего нелегального и опасного, разговор о счастье…

«Надо же, какой-то бездомный дядька приглашает меня на лекцию в моём родном городе!», – хмыкнула про себя девушка.

Но вслух сказала как можно равнодушнее:

– Вот как? Постараюсь прийти!

Они как раз у дома её оказались.

– Спасибо, что помогли, – она протянула мужчине серебряную монетку.

– О, пятиалтынный! – тот не стал отказываться. – Хватит на новую рубаху. Премного благодарны.

…Дома Анжелика долго не спала, взбудораженная и усталая. Листала последние тома господина Успенского – ох, и правда, зачем это «несусветное перекабыльство»?

Вспомнила, как раньше ей было нелегко со слугами. Еженедельно с матерью ездили в храм, отвозили для бедных вещи, продукты. А однажды осенью Анжелика решила самостоятельно одарить дочь садовника тёплым шарфиком. Отозвала девочку за угол, собственноручно повязала подарок на шею. А та вдруг спросила, не утирая соплей:

– А валенок нет ли у тебя, барыня? А то дай свои – вы ведь богатенькие, у тебя, поди, трое платьёв, не мене…

«И прости нам долги наши, яко мы прощаем должникам нашим. И не введи нас в искушение, и избавь нас от лукавого», – помолилась Анжелика на ночь. Только тогда уснула, подложив сухую ладошку под щеку.

Вечером другого дня первым делом она отнесла обратно в книжный магазин тома Успенского, спросила, нет ли у них чего-нибудь из произведений Фридриха Энгельса. На что хозяин удивлённо ответил:

– Идейного ничего не держим-с. Нам не нужно-с. Пока робеем-с.

Господин Коцюбинский её сразу поразил. Он прошёл к противоположной стене библиотеки быстрым шагом, повернулся к собравшимся и тогда только представился.

– Меня зовут Михаил Михайлович. Сам я из Винницы, лишь недавно был аттестован народным учителем. Сегодня хочу поделиться с вами своими мыслями о счастье человека…

Он смотрел в зал строго, так, словно прожигал взглядом каждого. Высокий лоб, усы, бородка, аккуратная причёска, скромный пиджак, галстук. Всё в нём было какое-то семейное, радостное, светлое. Такими, наверное, были язычники – они поклонялись богу Солнца и не ведали греха. Каждое утро – в радость, труд – в радость, дети – в радость. Бог Ярило не позволял никому из них печалиться и страдать.

– Сегодня много говорят о демократии, – начал лектор. – Но демократия всегда романтична. А романтичность – естественное настроение любого нормального человека. Романтизм – это вера в лучшее, это жажда мира и добра. Люди всегда пытались создать вокруг себя надёжную и внушительную атмосферу человечности, способную перевоспитать даже животное, привив ему нечто от души нашей. Мы не желаем зла и мук, мы жаждем добра и счастия. А в чём оно, счастье? Где оно?

Словно фокусник, он вытащил откуда-то из-за спины цветок.