Анжелика и принц

Разревелась уже в спальне. Размазала по подушке всю тушь к хренам. Ну и зачем было к ней приходить, если на самом деле она ему ничуточки не нравится? А если нравится - то почему бы не сказать ей что-нибудь хорошее, только ей, никому больше? Она же не просит, чтобы он был только с ней, она понимает, что принц - человек занятой. Но весь прежний опыт говорил, что если наутро парень не хочет даже улыбнуться - то туши свет и не вспоминай. Типа, ничего не было. Ну да и ладно, но зачем тогда на ней жениться?

Прибежала Жакетка, заохала, попросила кого-то принести воды. Пришла Туанетта, оглядела место действия и велела Жакетке привести Лику в порядок. Умыть и переодеть, потому что в библиотеке ждёт господин Перро, его высочество распорядился.

Лика прорыдала, что господин Перро пусть идёт в жопу, хоть прямо вместе с библиотекой, хоть по отдельности. И пусть прихватит с собой по дороге его высочество.

И все остальные пусть тоже стройными рядами идут туда же. А если Туанетта не хочет туда идти - ну, ничего личного, да? - то пусть остаётся, ладно, но только молчит.

Но Туанетта была въедливой, и принялась расковыривать - что же, собственно, произошло. Жакетка, поганка, кто её просил-то, высказала подозрение, что дело в его высочестве. Который был тут ночью, а утром не сказал по тому вопросу ни слова.

Туанетта несказанно удивилась.

- А вы думали, вас начнут носить на руках? Как крестьянку? Его высочество отлично знает, как должен вести себя человек, который всегда - понимаете, всегда! - находится среди других людей. Когда вы поженитесь, у вас будут разные спальни, и он будет навещать вас, когда сочтёт это необходимым. Он не станет гулять с вами под ручку - у него есть более насущные нужды, поверьте. Вы ведёте себя, как ребёнок, это глупо.

- А я подумала, что нравлюсь ему, - всхлипывала Лика. - Может быть даже, что он любит меня, или полюбит потом.

В ответ она услышала, что любовь к браку не имеет никакого отношения, и откуда она, Лика, на них свалилась, если не представляет таких простых вещей! Браки совершаются из соображений разума и всеобщего блага, потому что это союз не столько двух людей, сколько - двух могущественных родов. И не Лике это изменить! И если у неё есть хоть капля разума - то и не ей об этом плакать.

Лика выслушала отповедь и отвернулась. Ну да, можно послать Туанетту далеко - ещё раз и лично. Но смысл?

Правда, ещё на один вопрос её, всё же, хватило.

- А если замуж из общего блага, а потом вдруг любовь? С кем-то другим, ясное дело, не с мужем?

- Если вы уважаете мужа и тот статус, что он вам дал - терпите. Если он обращается с вами по-человечески - терпите тоже. Потому что если вас застанут с любовником - то не поздоровится ни любовнику, ни вам.

Обсуждать что-то дальше Лика смысла не видела. Отвернулась и стала рыдать дальше. За спиной приходили, уходили, что-то говорили - она ничего этого не слышала. Ну, или слышала, но ей было по барабану. Пусть что хотят, то и делают. Ей всё равно.

- Да посмотрите, она не плакала даже тогда, когда поняла, что не сможет вернуться домой, и что здесь всё не так, как у неё дома, - торопливо говорила Жакетта. - Я понимаю, что это вроде как не моё дело, и пусть меня накажут, если что, но монсеньор зря госпоже даже не улыбнулся. Она же прямо нарядилась, и застёжечку красивую нашла, и в лице что-то подкрасила, да так, что глаз не отвести, а он что? Ему трудно ей что-нибудь доброе сказать? И не ругалась с утра, ни одного бранного слова не сказала - ну, пока он её не расстроил. Если вы не скажете - сама пойду.

- Нет, Жакетта, не надо ему ничего говорить, - Орельен, только его ещё не хватало. - Ты же видишь, какой он - сам, всё сам. Захочет - придёт и скажет. И сама не ходи, не зли его.

- Да мне дела нет, пусть злится.

- Кто тронет Жакетту - пожалеет, - отрезала Лика. - Урою, сожгу, ещё не знаю, что сделаю.

- Анжелика, ты меня слышишь? - Орельен сел рядом, взял её за руку. - Анри уехал, вернётся завтра. Просил, чтобы ты начала заниматься магией - и ещё с господином Перро.

- Не хочу я никакой магии и никаких занятий тоже не хочу, - прорыдала Лика.

- Ну хорошо. Как скажешь, - согласился он, но руки не отпустил. - Будем сидеть здесь. Жакетта, неси еды, вина, и что там ещё бывает.

- Ничего не надо. Иди отсюда. Ты ничего плохого мне не сделал, не заставляй говорить тебе гадости.

Пришлось повторить раза три, пока услышал. И Жакетку тоже выгнать.

Потому что здешняя жизнь повернулась такой стороной, что не хотелось видеть вот вообще никого.

26. Калейдоскоп

Антуанетта