Анжелика Маркиза Ангелов

— Конечно, торговать мулами и свинцом с Испанией становится все сложнее, и это несмотря на то, что нас освободили от провозных пошлин вплоть до самого океана. Но также правда и то, что единственное, чем мы можем покрыть наши убытки, — это продавать свинец и мулов государству в мирное время.

Он бросил на Анжелику озадаченный взгляд.

— Вы очень логично рассуждаете, дитя мое! Я удивлен тем, что юная девушка, которая только что покинула стены монастыря, может так здраво и правильно мыслить.

Анжелика рассмеялась.

— Я знаю, что в Париже женщины интересуются всем: политикой, религией, литературой, даже науками. Их называют «жеманницами». Каждый день в салоне у одной из них собирается весь свет Парижа, включая острословов и ученых, хозяйка салона полулежит на кровати, а вокруг нее у алькова размещаются гости, и они беседуют. Я думаю, что если я когда-либо буду жить в Париже, то создам свой подобный салон, в котором будут беседовать о науке и коммерции.

— Какой кошмар! — воскликнул возмущенный словами дочери барон. — Анжелика! Ведь это не в монастыре урсулинок в Пуатье внушили вам подобные мысли?

— Они лишь считали, что я хорошо считаю и рассуждаю. Даже слишком хорошо… Но они были очень огорчены тем, что им не удалось сделать из меня благочестивую богомолку… и такую же лицемерку, как сестрица Ортанс. Они очень надеялись на то, что однажды она пострижется в монахини. Но, видимо, предложение прокурора показалось ей более заманчивым.

— Девочка моя, не стоит быть столь завистливой, ведь Молин, о котором вы судите так строго, нашел вам куда более завидного жениха, чем муж Ортанс.

Девушка нетерпеливо топнула ножкой.

— Этот Молин много на себя берет! Если послушать вас, то можно сказать, что это он мой отец, а не вы, уж слишком он заботится о моем будущем.

— Вам не стоит сетовать, маленькая упрямица! — смеясь, ответил отец. — Послушайте меня. Граф Жоффрей де Пейрак — прямой потомок графов Тулузских. Их родословная древнее, чем родословная нашего короля Людовика XIV. К тому же он самый богатый и влиятельный человек в Лангедоке.

— Возможно, отец, но как я могу выйти замуж за человека, которого совершенно не знаю и которого даже вы никогда не видели?

— Почему нет? — удивился барон. — Все девушки из знатных семей именно так и выходят замуж. Они не могут знать, какой союз будет благоприятным для их семьи и рода, какой даст невесте знатный титул. В этом вопросе нельзя полагаться ни на выбор девушки, ни на волю случая.

— А он… он молодой? — поколебавшись, спросила Анжелика.

— Молодой… Молодой ли он?.. — с досадой буркнул барон. — Что за праздный вопрос для такой практичной особы. Честно говоря, ваш будущий муж на двенадцать лет старше вас. Но в тридцать лет мужчина в полном расцвете сил, он особенно привлекателен. Бог может послать вам множество детей. У вас будет дворец в Тулузе, замки в Альби и в Беарне, экипажи, туалеты…

Мессир де Сансе запнулся, видимо на этом его воображение иссякло.

— Со своей стороны я полагаю, что предложение руки и замужества от человека, который вас никогда не видел, это исключительный и удивительный шанс.

Несколько шагов они прошли молча.

— Именно поэтому, — прошептала Анжелика, — такая удача и кажется мне столь странной. Почему граф, у которого есть масса возможностей найти себе богатую и титулованную невесту, выбрал меня — бесприданницу из самого глухого уголка в Пуату?

— Бесприданницу? — переспросил барон Арман де Сансе, и его лицо в эту минуту просияло. — Возвратимся в замок, Анжелика, ты переоденешься, мы сядем на лошадей, и я тебе кое-что покажу.

По распоряжению барона конюх вывел во двор замка двух лошадей и оседлал их. Заинтригованная словами отца, девушка молчала. Садясь в седло, она успокаивала себя мыслями о том, что брак, в конце концов, ее удел, и что именно так большинство ее подруг вышли замуж — за тех, кого им выбрали родители. Но почему это предложение так возмутило ее? Мужчина, за которого она выйдет замуж, не стар… Она будет богата…

Внезапно какое-то радостное и новое чувство охватило ее, сначала она не поняла причину, но тут Анжелика заметила, что рука слуги, который помогал ей сесть в седло, скользнула по ее ноге, задержалась там на несколько секунд и погладила. Уж этот жест никак нельзя было назвать нечаянным. Барон ушел в замок сменить сапоги и надеть чистый воротник. Анжелика нервным жестом отдернула ногу, лошадь сделала несколько шагов.

— Это еще что такое, парень?

Яркий румянец залил ее щеки, она разозлилась на саму себя за то, что эта краткая и мимолетная ласка так взволновала ее. Конюх — этот здоровенный широкоплечий детина, посмотрел на нее; пряди каштановых волос падали на темные глаза, в которых светилась давно знакомая, лукавая улыбка.

— Николя! — воскликнула Анжелика. Она испытывала двоякое чувство: радость встречи со старым приятелем по детским играм, и смущение, вызванное его дерзостью.