Анжелика Маркиза Ангелов

— Увы, нет, мадемуазель! Он уехал отсюда около четырех лет назад, отказавшись поступить на службу к королю, хотя в то время дела барона позволяли ему обеспечить сына воинским снаряжением, может, не богатым, но вполне достойным… Ему бы осталось только доказать свое рвение и храбрость. Но Гонтран не желал об этом слушать. Он говорил, что хочет стать художником.

— Художником?! Ремесленником?!

— Да! Это очень расстроило господина барона и мадам, вашу матушку.

Вот так, следуя по стопам старшего брата Жослена, Гонтран уехал, отказавшись от того, что значило его происхождение. Пока Молин говорил, мимолетная дрожь пробежала по телу Анжелики. Она не могла избавиться от мысли, что братьев, из-за разрыва семейных уз, ожидает печальная участь.

Ее сердце сжалось еще сильнее…

* * *

Погруженная в свои мысли, ничего не замечая вокруг, она возвращалась домой по знакомым дорожкам, воздух вокруг благоухал лесными ароматами.

Следом за ней на муле ехал Николя. Впрочем, она больше не обращала на молодого слугу ни малейшего внимания. Она изо всех сил старалась прогнать ощущение ужаса, которое не покидало ее. Решение было принято. Что бы ни случилась, она не отступит. Поэтому самое верное — это смотреть только вперед и безжалостно отгонять любые мысли, способные поколебать ее на пути к осуществлению этого идеально продуманного плана.

Вдруг ее позвал мужской голос:

— Мадемуазель! Мадемуазель Анжелика!

Она инстинктивно натянула вожжи, и лошадь, которая уже несколько минут шла шагом, остановилась совсем.

Обернувшись, Анжелика увидела, что Николя спрыгнул на землю и предлагает ей сделать то же самое.

— Что случилось? — спросила она.

Он с таинственным видом прошептал:

— Спускайтесь, я хочу вам что-то показать.

Она спрыгнула на землю, и слуга, обмотав поводья лошади и мула вокруг ствола молодой березы, углубился в рощу. Анжелика последовала за ним. Весенний свет, проникающий сквозь молоденькие листочки, был цвета дягиля, цвета ее глаз. В зарослях кустарника, не умолкая, пела какая-то птица.

Николя шел, наклонив голову, внимательно оглядываясь вокруг. Затем он опустился на колени и, поднявшись, протянул Анжелике пригоршню душистых красных ягод.

— Первая земляника, — сказал он, лукаво улыбаясь и сверкая карими глазами.

— О, Николя, не стоит, — возразила Анжелика.

Девушку переполняли эмоции, и на глазах вдруг выступили слезы, ибо от этого жеста веяло ее детством, чарующим миром Монтелу с прогулками по лесу, опьяняющим ароматом боярышника, прохладой, веющей от каналов, по которым Валентин катал ее на лодке, ручьями, где они ловили раков. Без сомнения, Монтелу, где сладковатое, таинственное дыхание болот смешивается с резким ароматом окутанного тайной леса, не походило ни на одно другое место на земле…

— Помнишь, как мы тебя называли, — прошептал Николя, — Маркиза Ангелов…

— Глупый, — ответила Анжелика дрожащим голосом, — Николя, ты не должен…

Но вот уже сама, как и в детстве, она брала губами нежные и сладкие ягоды прямо из его протянутых ладоней. И, как и тогда, Николя стоял совсем рядом, но теперь этот некогда худенький подвижный мальчуган с лицом, напоминавшим беличью мордочку, превратился в юношу значительно выше ее; в вырезе его рубашки она видела смуглую, заросшую черными волосами грудь, вдыхала исходящий от него особенный мужской запах. Она слышала, как медленно поднимается и опускается в дыхании его грудь, и это настолько ее взволновало, что Анжелика не осмеливалась поднять голову, боясь встретиться с его дерзким и жарким взглядом.

Она снова склонилась к землянике, поглощенная этим упоительным занятием, которое в действительности имело для нее особый смысл.

«Последний раз Монтелу! Последний раз им насладиться! — думала она. — Все самое лучшее, что у меня здесь было, находится в этих руках, в загорелых руках Николя».

Нежный аромат земляники почти успокоил ее. Беря одну ягоду за другой из этих рук, Анжелика постепенно забывала и напряженную атмосферу утра, и неприятные речи отца, омрачившие прогулку, которой она так радовалась, а потом и жесткий и суровый разговор с управляющим гугенотом, таким методичным и неумолимым под маской вежливости.

Она наконец успокоилась, вновь обрела в Монтелу все то, что было здесь для нее таким родным, добрым и необходимым.

Николя, казалось, догадался, что с ней происходит. Но Анжелику не смущало, что Николя понял ее слабость и особое опьянение, толкнувшее ее к нему. Он был воплощением Монтелу — его запахов, его томности, его таинственности.

Анжелика пребывала в неуверенности.

Управляющий Молин возложил на нее груз, которую юность еще не готова нести. Было еще время отказаться от этого груза. И в это мгновение Анжелика вдруг почувствовала себя свободной, словно она сбросила эту давившую на нее тяжесть.

А если бы ничего не случилось? Если бы она не приняла этого решения?.. Остаться! Снова жить в Монтелу!