Анжелика. Мученик Нотр-Дама

Потом он шагнул к Великому Кесарю, сплюнул, что считалось обычным знаком уважения, и в свою очередь бросил в медный таз кошелек, толще, чем кошелек Родогона.

Убогий урод, сидевший на коленях слабоумного, затрясся от смеха.

— Мне чертовски охота выставить эту красотку на торги! — крикнул он хриплым, скрипучим голосом. — Разденьте ее, и пусть мужики поглядят на товар! Пока дело идет к тому, что ее заберет Весельчак. Твоя очередь, Родогон!

Свора нищих и бандитов взвыла от восторга. К Анжелике потянулись безобразные лапы. Египтянин заслонил ее и выхватил кинжал. Тут Весельчак наклонился и запустил в соперника каким-то круглым белым предметом, который ударил Египтянина по запястью.

Когда шар отскочил и покатился по земле, Анжелика с ужасом увидела, что это череп.

Египтянин выронил кинжал, а Весельчак тут же схватил противника за пояс. Оба бандита сжали друг друга с такой силой, что послышался хруст костей. Они свалились на землю и стали кататься по грязи.

Это послужило сигналом к началу жестокого побоища. Пять или шесть соперничающих парижских банд накинулись друг на друга. У кого были при себе шпаги или кинжалы, наудачу размахивали ими, полилась кровь. Другие, подражая Весельчаку, хватали черепа и запускали ими во врага.

Анжелика, оказавшись в гуще свалки, попыталась было сбежать. Но крепкие руки схватили ее и поволокли к кафедре. Теперь ее надежно держала свита Великого Кесаря, который бесстрастно следил за битвой, подкручивая ус.

Паленый схватил медный таз и прикрывался им.

Дурак Бавотан и Великий евнух мрачно пересмеивались. Тибо Музыкант вертел ручку шарманки и распевал во все горло.

Старухи-нищенки толкали друг друга, топали ногами и вопили, как гарпии.

Анжелика увидела, как старый калека с одной ногой остервенело колотит костылем по голове Жанена Деревянный Зад, словно пытается всадить ему в макушку гвозди. Вдруг чья-то рапира проткнула ему живот и калека всей тяжестью рухнул на Жанена.

Баркароль с девками из гарема Великого Кесаря забрались повыше на крышу оссуария, хватали имеющиеся там во множестве боеприпасы — черепа — и швыряли их в гущу битвы. Теперь к диким крикам, завываниям и стонам присоединились и гневные вопли жителей близлежащих улиц, Стальной и Бельевой, которые, высовываясь из окон над этим бурлящим ведьмовским котлом, взывали к Деве Марии и к стражникам.

Луна медленно клонилась к горизонту.

Родогон и Весельчак грызлись, как бешеные псы. Удары следовали один за другим. Они оба были одинаково сильны. Внезапно у всех вырвался крик изумления.

Египтянин исчез, как по волшебству. Нищих охватил панический ужас перед чудесным исчезновением, хоть большинство из них и были самыми отъявленными безбожниками. Но тут все услышали, как Родогон зовет на помощь. Ударом кулака Весельчак отправил его в одну из огромных братских могил. Египтянин пришел в себя среди трупов и теперь умолял вытащить его.

Те, кто стоял ближе к яме, зашлись в гомерическом смехе, а вслед за ними расхохотались и остальные. Ремесленники и рабочие с соседних улиц, холодея от ужаса, слушали дьявольский хохот, сменивший шум жестокой потасовки. Женщины у окон осеняли себя крестом.

Вдруг церковный колокол серебряным голосом стал вызванивать к заутрене. Сброд на кладбище ответил залпом ругательств и проклятий, а в это время в предрассветном сумраке начали переговариваться между собой и другие колокола. Наступила пора нищим убираться восвояси. Подобно совам и демонам, что бегут от дневного света, они потянулись с кладбища Невинных через проломы в ограде.

И вот посреди грязи и смрада, в бледно-розовом свете зари, словно подкрашенном каплями крови, перед Анжеликой, смеясь, вырос Весельчак.

— Она твоя, — произнес Великий Кесарь.

Анжелика рванулась и снова помчалась к ограде. Но те же сильные руки вновь схватили ее. Тряпичный кляп душил ее. Она еще какое-то время отбивалась, но потом потеряла сознание.

Часть седьмая Нельская башня

Глава 24

— Ничего не бойся, — сказал Весельчак. Он сидел перед ней на табурете, положив огромные руки на колени. Пламя свечи, стоявшей на полу в красивом серебряном подсвечнике, спорило с робким дневным светом.

Анжелика пошевелилась и поняла, что лежит на какой-то убогой постели, устроенной из множества плащей всевозможных цветов и самых разных тканей. Тут была и роскошная бархатная накидка, расшитая золотом — такие носят молодые дворяне, когда отправляются бренчать на гитаре под окном возлюбленной; и плащи из грубой бумазеи, удобная одежда для путешественников или торговцев…

— Не бойся ничего… Анжелика, — повторил бандит.

Она подняла на него широко раскрытые глаза. Она не понимала, что происходит: бандит говорил на родном диалекте Пуату!

Мужчина поднес руку к лицу и резким движением сдернул с щеки безобразный нарост. Анжелика не смогла сдержать испуганного крика, но он уже откинул в сторону грязную войлочную шляпу, вместе с ней — седой всклокоченный парик и, наконец, снял черную повязку с глаза.