Анжелина и холостяки

Более действенного способа поразить Анжелину не существовало.

– Ты самприготовил?

– Ага. Не пугайся.

– Что там?

– Стракотто. Итальянское жаркое. Я отыскал мамин рецепт и с самого утра сегодня торчал на кухне. Вышло неплохо. Надеюсь.

Анжелина перехватила Фрэнсиса поудобнее, и Джерри приподнял крышку, демонстрируя Анжелине свое изделие. Она внимательно посмотрела, принюхалась, попробовала пальцем соус и внезапно снова рассмеялась.

– Что тут смешного?

– Это ты готовил?

– Ну да.

– Просто идеально.

– Не следует так откровенно удивляться.

Теперь смеялись оба. Они обменялись своей ценной ношей – Анжелина забрала кастрюлю, а Джерри взял на руки ребенка.

– Спасибо тебе большое, – проговорила Анжелина. – Просто не знаю, что сказать. Я рада, что ты пришел. Но ты как-то изменился.

Он лишь пожал плечами, сбросил куртку и усадил Фрэнсиса на диван. Анжелина отнесла еду в кухню и вернулась в гостиную с бутылкой красного вина и двумя бокалами.

– Будем праздновать.

– Праздновать – что?

– Рождество. И знаешь, это ведь первый раз, когда ты пришел сюда просто в гости, один.

– Да ладно, не может быть.

– Совершенно точно, – улыбнулась Анжелина, разливая вино.

Джерри уселся на диван, а Фрэнсис уютно устроился у него на коленях. Как мило они выглядят вместе, подумала Анжелина, как старые приятели. И подсела к ним поближе. Бокалы, соприкоснувшись, издали чистый хрустальный звон. «С Рождеством!» – прозвучало одновременно.

– Ты не собираешься открывать подарки? – спросил Джерри.

– Не-а, хочу просто посидеть в тишине минутку.

И тут до нее наконец дошло.

– Вот в чем дело!

– Ты о чем?

– Галстук! На тебе галстук!

Джерри, словно сам только что заметил, небрежно отмахнулся:

– Ах, это? Подумаешь, что такого? Я ведь из церкви, только и всего.

– Что, правда из церкви?

– Да ладно тебе, – усмехнулся он. – Сегодня же Рождество! И я знаю, как ты относишься ко всем этим условностям, вот и…

– Я просто хотела сказать, что галстук очень красивый. Как насчет музыки?

Джерри подбросил малыша вверх, весело потормошил его:

– Что скажешь, Фрэнсис? Как насчет музыки, а?

На другой стороне улицы Гай прикрыл за собой дверь. Он только что попрощался с Бэзилом и Дотти. Гай смотрел на дом Анжелины. В освещенном окне видно было, как взлетает вверх-вниз малыш Фрэнсис, и, кажется, даже слышно, как заливисто он хохочет. Время от времени мелькала макушка Джерри.

Гай потуже намотал шарф, ухватил ручку своего старого кофра и покатил его к автобусной остановке. Сам Гай редко прислушивался к чужим советам, но умел их давать – и был рад видеть, что Джерри последовал-таки его подсказке.

Анжелина между тем поставила свою любимую рождественскую мелодию, которую приберегла напоследок, – «Рождественская песня», Нэт Кинг Коул. Пластинка начала вращаться, игла опустилась. Прозвучало мелодичное вступление, и бархатный голос запел : «Каштаны жарятся в огне…»

Анжелина, обернувшись, смотрела на Джерри, который пришел именно к ней в Рождество, который приготовил обед специально для нее и теперь играл с ее маленьким сыном. Надев галстук.

Она не могла найти нужных слов.

Это как будто заснуть под елкой и проснуться рождественским утром. Неизвестно, что увидишь, открыв глаза.

Анжелина подошла к дивану, села. Поцеловала Фрэнсиса в лоб, но не стала забирать его у Джерри.

Если бы сейчас за окном пошел снег, подумала она, было бы просто идеально.

Ой, смотри-ка, он уже идет.