– Аой!

Угасают свечения. Розовеют фасады.
Не сосчитано мнений о былом, невозвратном.
Тонет всякое ложное в нераскрытом простом.
И поверить так сложно в то, что будет потом.

Ходят дни чередою. Разрывается нить.

Не накроет бедою то, что кончило жить.
Твой ответ на вопрос о потухшей звезде
бородою оброс. Так грустится везде.

Волны, берег ощупав, убегают назад.

Завихрений разлуке лишь прибавит разлад.
Сам собой отпадает, словно ящерин хвост,
тот упрёк, что, неправый, ты – с собою пронёс.

В тень ложатся просветы от лучей золотых.

От вещей перегретых мир не прячет иных.
Забывается прочерк на неровной строке.
Карусель многоточий не раскрутишь в руке.

Заволакивает туманом устье твоей мечты.

Не подставляй обманам собственной наготы.
Быстро в лугах темнеет на закате истлевшей
                                                                        жизни.
Кто-то упёрся в стену, значит, – и здесь он —
                                                                     лишний.

                                                                 – Аой!

“Заволокло туманом…”

Заволокло туманом
небо в пустом окне.
Ты тешишь себя обманом.
Всё-то не по тебе.

Свету помене. Плохо

дышится одному.
Где-то кого-то много.
Чёрное на снегу.

То ли весны примета.

То ли зима шалит.
Кот шелестнул газетой.
Кран, что ль, не перекрыт?

Вроде бы ум за разум

спешит зайти —
                     и не может…
Ты —
       будто б не жил ни разу
или —
      только на миг
                         о́жил…

Сплюснут облог за рамой.

В инее крыши, антенны.
Чертополох в экране.
Хмурая за́лежь те́ней.

Дремлют за циферблатом

сгустки воспоминаний.
Мир каждый день в осаде
помыслов – смутных,
                                 странных.

В шёпоте тонет слово

похожее на «прости!».
Время с тобой не вровень;
ты уж ему не льсти.

Не к месту звон без причины.

Тоскою бугрится темень.
Выдох – не счёт морщинам.
Вздохи – не к переменам.

Невосполнимы утраты,

оставленные во сне.
Того никому не надо,
чем сам ты тра́фил себе.

Грусть не суют в уплату

долгов – ни прямых, ни
                                    косвенных.
Порою особо значимо
самое прочее.

                              – Аой!

Гнев Зевса

Стихослагателю А. А. Гром–ну