Ап (СИ)

   - Спасибо за все. - сказал я: - до свидания. - Афина никак не отреагировала и мы пошли к выходу, обходя журнальный столик и какую-то огромную вазу с цветами. Я чувствовал облегчение - потому что все прошло легко, никто не орал на меня и не требовал принести себя в жертву Великой Социальной Справедливости, не угрожал, даже не выставлял счет за спасение и прочие услуги, что-то вроде "я же спасла тебя и твою девчонку, теперь ты мне должен". Все прошло гладко и нам даже не понадобилась страховка, которую мы с Лапочкой соорудили за прошлую ночь. При мысли об этом я еще раз почувствовал укол совести. Ладно, лучше иметь оружие и не нуждаться в нем, чем нуждаться и не иметь, может быть это никогда нам и не пригодится, может быть мы все забудем о том, что пришлось сделать, а значит ничего и не изменилось. У дверей стояли двое здоровяков Афины, они смотрели в пространство перед собой, загораживая проход. Что-то внутри меня екнуло.

   - Ээ... господа? - произнес я, стараясь звучать куртуазно - без обид и на позитиве, мать его: - господа. Вы загораживаете нам проход. - здоровяки даже бровью не повели. Они же глухонемые, подумал я, чтобы не слышать Старца, они понимают только язык жестов. Интересно, как жестами показать, что мы хотим выйти, а вы, два бегемота-переростка, загораживаете нам путь?

   - Ты никуда не пойдешь. - раздался голос сзади. Афина. Я повернулся к ней и в этот момент кто-то из здоровяков схватил меня за руку. Я попытался освободить руку, но это было безнадежно - такое ощущение, что мое запястье попало в тиски. В голове мелькнула мысль о том, что люди, обделенные природой в чем-либо, становятся лучше в чем-то другом, эти вот обделенные слухом и голосом, но крайне талантливы в силовых захватах кисти. Возможно не только в них, но это придется выяснить опытным путем. Я развернулся лицом к здоровяку и повел кисть вниз и в сторону, выкручивая запястье в сторону его большого пальца, чтобы вырваться из захвата, но в этот момент его товарищ схватил меня за другую руку. Нет, конечно, в учебниках по самообороне написано что делать, если тебя схватили два амбала, каждый в два раза больше тебя, а ты ни разу ни Брюс Ли, но я думаю, что основная рекомендация книг по выживанию - это не попадать в такие ситуации. Конечно, можно попытаться дать "калгана" в голову ближайшего, наступить второму на ногу и прочие фишки из мира кино, но что-то подсказывало мне, что злить этих ребят прямо сейчас будет не самым мудрым решением. Мы еще не перешли черту непоправимого насилия и сохраняли видимость культурного взаимопонимания, но лед был тонок и он уже трещал. Что же, у меня все еще оставалось мое оружие, пусть эти ребята и глухие, но сама Афина может слышать меня, а значит - может исполнить мой приказ.

   - Прикажи им отпустить меня. - сказал я, повернув свою волю надлежащим образом. Захват усилился и меня развернули лицом к Афине, стоящей за нами. Она наклонила голову, будто бы прислушиваясь.

   - Что ты сказал? - спросила она и улыбнулась краешком губ.

   - Прикажи им отпустить меня! - приказал я громче. Внутри меня что-то замерло.

   - Извини, я не слышу тебя. - сказала Афина и отбросила волосы назад. Мой взгляд прикипел к небольшой серой запятой в ее ушной раковине. Беруши. Но как? Она же слышала что я говорю! Или это не беруши, а специальные фильтры, которые не пропускают приказы? Бред. Я почувствовал боль в плечевом суставе, дернулся, пытаясь высвободится из захвата, но тщетно, один из ее амбалов ловко заклеил мне рот скотчем. Шах и мат.

   - Я не смогу получить Его, но у меня есть ты. - сказала Афина: - что же придется довольствоваться тем, что есть. - меня повалили на пол, прижали так, что я едва мог вздохнуть, коричневый ботинок одного амбала находился в прямо перед моими глазами, так, что я мог видеть царапины на его мыске и небрежно завязанные шнурки. Его голень давила мне на шею и почувствовал прикосновение металла к запястьям и знакомые щелчки - трррччч, словно застегивали короткую застежку-молнию. Наручники. Все. Я понял, что у меня есть только один шанс. Последний шанс. То, что мы сделали прошлой ночью. Я закрыл глаза, повернул волю надлежащим образом и замычал изо всех сил.

   - Мммммм!!! - я открыл глаза. Коричневый ботинок с небрежно завязанными шнурками исчез из моего поля зрения, раздались звуки ударов и падений, что-то разбилось, кто-то захрипел. Пропала тяжесть с моей спины, я мог выгнуть шею и осмотреться. Обладатель коричневых ботинок лежал на спине недалеко от меня, у него шла кровь изо рта, а в груди торчало что-то темное. Приглядевшись, я опознал в предмете ножку стула, сломанную так, чтобы образовалось острие. Кто-то помог мне подняться и сорвал скотч со рта.