Читаем Апдейт консерватизма полностью

Так произошло с Советским государством, которое оказалось наследником Российской империи. С точки зрения политической культуры Советский Союз обычно представляется сплошным царством авторитаризма и тоталитаризма, причем под тоталитаризмом понимается высшая степень авторитаризма, когда человек целиком во власти государства и государство управляет им целиком — не только его, так сказать, внешней жизнью, но и его душой и мыслями. Человек видится в условиях тоталитаризма роботом или марионеткой, действующей так, как приказывает власть[51]. На самом деле ситуация была гораздо сложнее. Советский Союз воплотил в себе все основные традиции, уже сложившиеся в политической культуре России, хотя и в разном сочетании в разные периоды его существования.

В первые годы советской власти для страны было характерно своеобразное сочетание революционного и мессианистского типов политической культуры. Революционность заключалась прежде всего в разрушении всего старого — старых социальных иерархий, старых классовых разделений, старой культуры, старого образа жизни, религиозных догм, старого искусства, старой школы, старого отношения к труду, старого понимания любви и брака и т. д. Российская революция претендовала на то, чтобы стать еще более великой, чем Великая французская революция, ибо ее миссия состояла в открытии «новой земли» и «нового неба», новых бескрайних перспектив не только для своей страны, но и для всего человечества. В этом заключалась мессианская составляющая политической культуры Советской России.

Мессианизм в политической культуре всегда несет в себе сильный заряд авторитаризма и почти неизбежно ведет к появлению авторитарных «вождей». Это постепенно и произошло в Советском Союзе, когда в начале 1930-х годов под воздействием политики И. В. Сталина революционный запал и мессианские ожидания сошли на нет. Их место заняли представления и образы действий, характерные для авторитарной политической культуры, господствовавшие в период самодержавия и усугубленные в Советском Союзе в условиях государственной собственности на землю и средства производства и тотального идеологического контроля. Вместе с тем стали воспроизводиться элементы столь же традиционной для России патриархальной политической культуры. Постепенно Сталин начал превращаться в «отца народов» (параллель традиционному «царю-батюшке»), и людям внушалась мысль о том, что на преданность ему лично и его делу Сталин отвечает бесконечной любовью и заботой о своих подданных.

Если подытожить это по необходимости краткое и схематичное рассмотрение политической культуры России на разных этапах ее существования, можно заключить, что, во-первых, существует преемственность в политической культуре России, то есть эта политическая культура имеет в основном одни и те же характеристики на всем протяжении российской истории. Во-вторых, постоянно наблюдаются, хотя и выступающие в разных соотношениях, пять основных типов: демократическая, авторитарная, патриархальная, революционная и мессианская политические культуры — при преобладании в целом авторитарно-патриархальной составляющей.

Здесь возникает закономерный вопрос: почему степень авторитаризма и влияние авторитарной политической культуры в российской истории в целом гораздо выше, чем в большинстве демократических стран Запада? Как уже отмечалось, установление самодержавия и крепостного права в России в значительной мере объяснялось потребностями освоения и обороны огромных пространств страны от нападений с запада, востока и юга. Выдающийся историк Г. В. Вернадский считал, что самодержавие и крепостное право были ценой, которую русский народ должен был заплатить за свое национальное самосохранение [52]. Перед Советским Союзом стояли во многом похожие проблемы: требовалось осуществить индустриализацию и тем самым защитить страну от многочисленных военных угроз. Эта задача была в конечном счете решена, более того, страна поднялась до уровня сверхдержавы. Перефразируя Г. В. Вернадского, можно сказать, что авторитарное коммунистическое господство стало ценой, которую Россия должна была заплатить за свое величие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
1000 лет одиночества. Особый путь России
1000 лет одиночества. Особый путь России

Авторы этой книги – всемирно известные ученые. Ричард Пайпс – американский историк и философ; Арнольд Тойнби – английский историк, культуролог и социолог; Фрэнсис Фукуяма – американский политолог, философ и историк.Все они в своих произведениях неоднократно обращались к истории России, оценивали ее настоящее, делали прогнозы на будущее. По их мнению, особый русский путь развития привел к тому, что Россия с самых первых веков своего существования оказалась изолированной от западного мира и была обречена на одиночество. Подтверждением этого служат многие примеры из ее прошлого, а также современные политические события, в том числе происходящие в начале XXI века (о них более подробно пишет Р. Пайпс).

Арнольд Джозеф Тойнби , Ричард Пайпс , Ричард Эдгар Пайпс , Фрэнсис Фукуяма

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука