Апекс

Куцый подходит к стеклянному кубу в тот момент, когда темно-синий RAV пересекает ворота стоянки огромного больничного корпуса, въезжая на территорию, закрытую от Красных. Куцый открывает тяжелый замок, в то время как старуха медленно толкает тележку, продираясь сквозь стоянку заброшенных автомобилей. Люди умирают, тонкая материя времени раз за разом обрывается, связывается в кольцо, чтобы вернуться к началу снова и снова, а Куцый отодвигает тяжелую металлическую щеколду и тянет дверь на себя.

Глава 8

Наверное, сейчас в ней говорит человек, потому что глаза её обретают осмысленность, становятся большими, блестящими, прозрачными стеклянными шарами:

– Ты что делаешь?

Дверь открывается, Куцый шагает внутрь:

– А на что это похоже?

Тишину прорезают гулкие шаги – Куцый медленно пересекает стеклянный куб. Она жмется к дальнему углу и жутко вертит головой, её голос быстрой дробью, бешеным спазмом глотки сумасшедшего:

– Уходи, – шепчет она. Её ноги скребут по полу, пытаясь вогнать тощее тело как можно глубже в угол. – Уходи!

Он проходит к дальней стене тюрьмы, чувствуя тошнотворный запах блевотины, сладковатый смрад разложившегося мяса и крови.

Шаг, другой и он замирает в полуметре от неё, садится на корточки – его глаза задумчиво рассматривают узор кровавых разводов вокруг рта, ввалившиеся щеки, огромные, стеклянные глаза, похожие на бусины. И все же, где-то там, за этим убийственным макияжем прячется Вобла – тонкая, быстрая, теплая, податливая и гибкая. Рассказывать, как он соскучился, уже некому, поэтому он просто протягивает руку и проводит ладонью по впалой щеке. Прохладная.

– Давай отмоем тебя от этого дерьма.