Апельсиновые святые. Записки православного оптимиста

Благословляя – друзей, врагов, кошек, жирафов, – мы вступаем в это священный круговорот любви и жизни, мы священнодействуем, то есть осуществляем свое прямое служение в этом мире – служение детей Божиих, Его наследников, царей и священников. У апостола Павла есть самое понятное определение любви: «любовь не делает ближнему зла» (Рим. 13:10). Но просто «не делать» – это мало. Благословение есть активное желание добра всему миру, оно само по себе есть акт, действие. И право и обязанность благословлять принадлежит каждому человеку, а не только священникам. Благословлять – это не просто правильным образом складывать руки и произносить сакральные формулы. Весь мир живет благословением, добро-словием, добро-деланием, добро-желательством. Благословение – естественная реакция человека на то, что есть, существует, бытийствует, это благодарное восхищение живым. Благословлять – значит заключать в свои объятья всех детей Божиих, и Бога, и самих себя добро-словить и «перецеловать все вещи в мироздании», иногда с благодарностью, иногда со скорбью и слезами, потому что наш мир поражен болезнью и, стало быть, еще больше нуждается в нашем благословении.

Благословение. 1901. Худ. Фирс Журавлев

Благословляющий взгляд и сердце следует воспитывать. Это своего рода духовное упражнение, когда каждое утро я начинаю с благословения и славословия, обнимаю и целую Бога и мир через молитву и благодарение. В этом нет ничего уникального. Ведь мы – дети Божии, и, вставая и ложась спать, так естественно детям обнять своих родителей, братьев и сестер, и все наши обиды и огорчения – внутри одной семьи, и мы как-нибудь разберемся, Папка всех помирит.

Весь мир ждет от нас благословения как ободрения к жизни. Это не просто наша миссия, но и дар, но, как всякий дар, он может быть извращен. Многие люди страшатся проклятия, и не напрасно. Проклятие есть благословение наоборот. Если благословение дарит жизнь, то проклятие способно эту жизнь отнимать. В проклятии не добро-словие, а зло-словие. Как близки эти два разных действия хорошо показывает латынь: benedictum – благословение (добро-словие) и maledictum – проклятие (зло-словие). В благословении – ободрение к жизни, в проклятии – отрицание жизни, активное желание и пожелание небытийности. В этом смысле осязаемо-грубое и угрожающе-осуществимое «получишь в бубен» менее опасно, чем интеллигентно-брезгливое «чтоб ты сдох». Классический пример проклятия мы найдем в книге Иова. Сокрушенный бедами, гибелью детей, внезапной нищетой, одиночеством и болезнями, Иов «отверз уста и проклял день свой и сказал:

Дa сгинет день, в который рожден я,

и ночь, что скaзaлa: “Зaчaт муж!”

День тот – дa будет он тьмa,

Бог с высот дa не взыщет его,

дa не сияет ему свет!

Смертнaя тень дa емлет его,

дa обложит его мглa,

зaтмение дa ужaснет!

Ночь тa – дa облaдaет ею мрaк,

Дa не причтется онa к дням годовым,

в месячный круг дa не войдет!

Ночь тa – дa будет неплоднa онa,

дa не звучит в ней веселья клик!

Дa проклянут ее клянущие день,

те, что хрaбры Левиaфaнa ярить!»

(Иов. 3:3–8).

Обратите внимание: Иов проклинает свой день рождения! Как бы жутко от этого ни было, это очень современное занятие, многим понятное и близкое, порождающее порой даже ненависть к родителям за то, что пустили на свет: «Дa сгинет день, в который рожден я». Этого дня не должно быть. Иов будто зачеркивает свое собственное бытие, проклиная себя, отказываясь быть, отрицая бытие всех своих возрастов, состояний и событий. Как и благословение, проклятие тоже как-то работает, хоть мы и не знаем как. Проклиная, мы пробиваем брешь в жизни – своей ли или ближнего, – «дырявим» само полотно жизни. Но проклинать иногда очень хочется. Бывают дни, когда мы позволяем себе это опасное зло-словие, проклиная свою страну, детей, близких, врагов, свой город. Это активное пожелание зла, способное вызывать это самое зло к жизни. Об этом даже думать страшно, но давать место злу, вызывать его к жизни – это что-то совершенно жуткое и уж совсем недостойное звания человека. И было бы очень страшно жить на земле, если бы Сам Господь не полагал пределы проклятию. Ведь не только мы можем проклинать, но и нас, а это отрезвляет, пугает и настораживает. Но очень утешает фраза из книги Притч: «Как воробей вспорхнет, как ласточка улетит, так незаслуженное проклятие не сбудется» (Притч. 26:2).