Апельсиновые святые. Записки православного оптимиста

Преподобный Антоний Великий в своих «Наставлениях» (1:7) говорит об этом сложном чувстве угрозы святости: «Не устрашайтесь, слыша о добродетели, и не чудитесь о имени сем. Ибо не далеко от нас, и не вне нас, а в нас самих есть дело сие; и оно удобно, если только захотим». Не об этом ли речь и у преподобного Серафима? Его спросили как-то, почему нынче нет тех подвижников, что были в древности? «Нет решимости», – отвечал старец. Комфорт нас избаловал, изнежил, расслабил. Жизнь наша предсказуема и удобна – спим в тепле, умываемся горячей водой, кушаем по расписанию и круглый год – фрукты. Но вокруг нас снуют поджигатели – именно так переводится имя старца Серафима – «поджигатель». Встретишь такого – сердце воспламенится тоской по Богу, по святости и чистоте и – прощай уют и мирные радости. Господь воспламенял сердца людские и словом, и взглядом. Хочется обезопасить себя от такого Бога – слишком опасен, слишком свят, «ищет не нашего, а нас». И все святые старцы – серафимы-поджигатели – утешат, очаруют, в душу заглянут – и пропал человек для общества и мирного строительства. Но ведь таковые за Господом шли по пыльным дорогам Палестины, такие горячие сердцем и несытой любовью к Богу проповедовали в столицах, с улыбкой шли на казнь, выходили бороться со львами. Неуютные, неугомонные, с горящими глазами и пылким сердцем – приличные люди боятся таких, и миланские дамы прятали своих непорочных дочерей не только от развратных юношей, но и от проповедей святого Амвросия. Знали наверняка, были случаи: услышит, сердцем взволнуется – в монастырь уйдет. Люди святые не были порядочными людьми, никто бы не назвал их и приличными. Беспокойный народ, тревожный, непредсказуемый. Просто не были они трусами. Страха не было в них, потому что «совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4:18).

Человек в лодке

Какое оно, море, утром? Оно похоже на проснувшегося ребенка, ласкового, спокойного, с лучистыми глазами – в них отражается солнце. Утро на море – как утро первого дня земли: впереди много радости, много света, и волны целуют песок сестринским поцелуем.

Это случилось у моря солнечным утром. Народ теснился к Наставнику, чтобы услышать слово Божие. Христос увидел две лодки у берега. Рядом – рыболовы, хозяева лодок, вымывают сети. Господь попросил одного из рыбаков, Симона, пустить Его в лодку, чтобы, немного отплыв от берега, учить народ. Симон покорился, и мы знаем, чего стоила ему эта покорность: этот рыбак ловил рыбу всю ночь, он очень устал, а на берегу его ждала недоделанная работа – надо готовить сети – обычное дело, но весь этот труд был бесполезен и бесплоден – ничего ведь не поймано, нечего нести домой, нечем кормить семью. И в лодку к этому жутко уставшему и расстроенному человеку входит странствующий Учитель.

Христос выбрал Симона. Почему его лодку – неудачника, бедняка, – мы не знаем. Но ведь как откажешь Праведнику, и Симон с каменным терпением и простодушной почтительностью пригласил Наставника в свой безрыбный челн. И терпеливо ждал, как может ждать хороший воспитанный человек, проведший ночь без сна и улова. До его слуха долетали красивые и утешительные слова Проповедника – о правде, любви, доброте. И на минуту показалось, что Он говорит для него, для Симона. Эта речь согревала, как солнце, но, подобно солнцу, слишком ослепляла внимание и ум слишком уставшего и измотанного человека. И может быть, когда Христос закончил Свое наставление, у Симона вырвался вздох облегчения – наконец-то можно пойти отдохнуть, скрыться от этого южного слепящего солнца, от жаркой толпы, от этих бесчисленных лиц и глаз. Но Христос и не собирался его отпускать. Он попросил его отплыть на глубину и закинуть сети для лова. Петр пытался объяснить: ловили всю ночь, ничего не поймали, а в это время и вовсе ничего не будет – мне ли не знать? Но разве Ему можно что-то втолковать? И разве Ему откажешь? «По слову Твоему закину сеть».

Они были вдвоем в лодке – Проповедник и рыбак. Рыбак трудился, бросал сеть, боясь как-нибудь потревожить молодого Учителя, стараясь быть учтивым и вежливым, насколько это можно в небольшой лодке очень уставшему человеку, измученному трудом и солнцем… и странствующими учителями. И вдруг сон прошел: огромное число рыб просто бросалось в их сети. Симон растерялся – никогда такого не было, – сеть рвется! Хорошо, что тут рядом на берегу Иаков и его младший брат Иоанн. Они скоро приплыли на помощь. Столько рыбы! Двум лодкам не поднять. Рыбы столько! Лодки притопило!

Чудесный улов. 1515–1516. Худ. Рафаэль Санти

И тут он вспомнил о Том, Кто молчаливо сидел на корме. Все это время Он был в его лодке, рядом, неслышно, будто тень или намек, будто невесомый солнечный зайчик.

И Симон бросился к Его ногам:

– Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный.

– Не бойся, отныне будешь ловить человеков.