Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Человек сделал шаг. Тьма спала, и теперь она хорошо могла разглядеть того, кто стоял лицом к ней.

— Лилит.

Голова закружилась, ее будто бы сдавили с двух сторон. Этери неосознанно сделала шаг назад. Она видела его раньше, этого мужчину, чьи холодные глаза прожигали насквозь, пылая черной страстью. Те же золотые волосы, только чуть длиннее, тот же лед, сковавший его лицо. Он почти не изменился. Года отразились на его внешности едва заметными морщинами, а в остальном…

Он был копией мужчины из ее сна. Страх добрался до кончиков волос. Этери не могла пошевелиться, руки похолодели. Как такое возможно? Почему образ, подкинутый ее подсознанием, и этот человек, которого она видит впервые в жизни, так похожи? Этери читала, что в сновидениях нам являются люди, которых мы хотя бы раз, пускай и мимолетом, видели в своей жизни.

Она его не знает, но каждая черточка лица, каждое едва заметное выражение настолько знакомо, будто бы Этери провела рядом с ним всю жизнь.

— Неожиданно, да? — не отрывая от нее глаза, уронил он.

Во имя всех святых…

Его голос слишком часто звучал у нее в голове. Каждый раз, когда смыкались веки, каждый раз, когда она находилась в том проклятом лесу и чувствовала угрозу. Точно такая же сейчас повисла в помещении. С его появлением температура воздуха понизилась, и теперь мурашки пробегали по спине не только из-за страха. Этот человек, кем бы он ни был, обладал ощутимой властью.

Страх сменился дикой смесью из шока и ужаса, когда Этери поняла, кого он ей напоминает. Он был не просто мужчиной из сновидения и не просто прохожим, которого она однажды запомнила, чтобы он вечно мучил ее во снах. Его небесно-голубые глаза, злато волос, острый волевой подбородок…

Он был дьявольски похож на Лилит, а сейчас и на саму Этери.

Не оставалось сомнений.

Перед ней король Артур Пендрагон.

— Ты слишком похожа на мать, Лилит, — угадав ее мысли, сделал король сомнительный комплимент. — Она тоже доставляла мне одни хлопоты, — он зажмурился, устало потерев глаза двумя пальцами. — И стоило ли сбегать, если ты знала, что все равно вернешься?

В тот же момент голос благополучно вернулся к Этери.

— Не по своей воле, — хрипло произнесла она с теми же интонациями, с которыми ее отчитывала мать.

Артур одарил ее не самым любящим взглядом. Авалона пыталась убедить ее, что король больше всего на свете любит свою дочь. И пускай Этери было далеко до Лилит Пендрагон, девушка выглядела точь в точь как мать. К сожалению, это не помешало Артуру преодолеть несколько шагов, чтобы встать напротив дочери.

— Дизаровы, — с неприязнью произнес он. — Все одинаковые. Выберете побег или смерть, но не подчинение чужой воле.

Дизаровы…Этери определенно слышала эту фамилию, но никак не могла вспомнить, где…

Еще шаг, и Этери пришлось молить себя не шевелиться. А что, если он решит отомстить Лилит за весь их род и сейчас убьет?

Но Артур всего лишь заключил ее в объятия. Холодные и пустые. Этери не почувствовала ничего, абсолютно, даже мига единения и того не было. Король обнимал крепко, будто бы хотел ее задушить, а тело сбросить с вершины башни. Джон обнимал Этери иначе. Его теплые руки грели не только тело, но и сердце. Рядом с ним она могла позволить себе расслабиться, быть собой. Обычной слабой девочкой, которую обязательно защитят от всех невзгод.

От Артура Этери ждала нож в спину или хотя бы хлесткую пощечину. Ему не привыкать поднимать руку на женщину. Кажется, Этери начинала понимать истинные причины побега матери. Они заключались даже не в том, что Ареморика хранила в себе столько опасности. Просто жить, зная, что каждый день может стать последним, чудовищная жизнь.

Король отпустил ее. Этери не смогла сдержать облегченного вздоха. Он взял ее за подбородок, запрокинув голову наверх так, чтобы она смотрела ему в глаза, и медленно проговорил:

— Ты больше никогда не сбежишь, Лилит. Я тебе не позволю.

Его слова прозвучали хуже смертного приговора.

— Ты поняла?

Он ждал ответа, насквозь прожигая ее голубизной своих глаз.

— Да, отец.

— Умница.

Он развернулся, направляясь к выходу. Этери следовало молчать и радоваться, что еще один день прожит. Но она не смогла сдержать рвущегося с языка вопроса:

— А где мама?

Артур застыл. Его плечи напряглись.

— Ты прошла завесу, — констатировал он, — и ничего не помнишь.

Король повернул голову, уголок его губ был приподнят. В глазах отражалось торжество.

— Элена мертва, Лилит. Род Дизаровых мертв.

От плавных движений альвочки сложно было оторвать взгляд. Каждое ее касание к волосам ощущалось как мягкое поглаживание. Альва, как позже выяснилось, служанка, приводила Этери в относительный порядок. Она помогла ей избавиться от раны на спине, убрала небольшие шрамы на руках, оставшиеся после разрыва лент, и сейчас мастерски собирала волосы беспамятной принцессы (так она назвала Этери) в высокую прическу.