Апофигеоз (СИ)

Директор, добродушно, синеглазо взирал на Тома снизу-вверх. А тот только вошел в раж:

- И никто… Никто и не подозревает, что при этом вы делаете на самом деле? – громко зловеще прошептал он. – А на самом деле, дав кому-нибудь определение… ну, что-то наподобие: «Пузырь… Сосиска… Нехороший человек!..» - он сорвался было на истерический смех, но вновь вернулся к шипению: - вы начинаете подталкивать его к медленному, постепенному… самоубийству… Предоставляете ему право выбирать, какой дорогой идти. Вы не станете своего врага останавливать в начале пути, хоть это и будет в ваших силах. Позволите ему идти к цели, которую вы не одобряете, позволите поверить в успех… чтобы потом, когда дороги назад нет, разбить все его надежды! А это и есть смерть, подобная поцелую дементора. А ведь я думал, что я смогу вас одолеть, что не стану очередной вашей громкой победой. Но я не смог! Потому что я, - в голосе Темного лорда вновь послышались рыдания. – Я – бездарность! – он вцепился длинными белыми пальцами в лысую голову и снова рухнул на стул.

Дамблдор продолжал ласково улыбаться и уже хотел что-то сказать, но тут раздался неожиданно сильный и спокойный голос Гриндевальда:

- Как тонко подмечено! Остается только описать, какой может быть последняя сцена… - заговорил он и прихрамывая двинулся к эпицентру событий. – Когда злодей приходит на смертный бой, он слышит многократно… слова: «Мой друг! Мой милый друг! Остановись!» - восклицал Геллерт, артистично поводя ладонью от сердца к публике и театрально подкатывая глаза. – «Остановись! Послушай свет – в тебе он есть!..» Злодей не слушает, не верит… - он обвел зал изумленным взглядом, - но собираясь нанести решающий удар!.. – всем своим видом изображая потрясенное недоумение, актер сделал пафосную паузу. Снижая тон: - Он медлит выбросить проклятье, - поворот головы набок, глаза, по-стариковски вылинявшие, но по-молодому горящие, прищурились, бескровные губы растянулись в язвительной улыбке. – И получает его сам! – с придыханием завершается эта реплика. – А наш добрый волшебник подходит к поверженному монстру, - оратор приподнял плечи и обхватил себя за плечи, - обнимает его со всей душевной теплотой и шепчет: «Мой друг, тебя по-прежнему люблю я. Но ты… та-ак много нагрешил… Ты должен понести наказание, - брови Гриндевальда сочувственно изогнулись, - чтобы душа твоя очистилась… И тогда… - на лице актера появилась счастливая улыбка, продемонстрировавшая отсутствие более чем половины зубов, - ты сможешь начать новую жизнь”. Злодей отправляется в тюрьму, - вскинув брови повествовал оратор. – И вот спустя полвека наш добрый волшебник вспоминает о нем и вызволяет грешника из тюрьмы. И монстр думает: «Неужели, настал тот час? И пусть ему уж сто тринадцать лет… Но на жизнь новую он право получил?» Но вот подвох! Наш Дамблдор всего лишь зелья благодушья наглотался! – вскричал Геллерт и, сверкнув глазами, склонился к директору. – И завтра, может быть, решение изменит?!

Зал вздрогнул, включая казавшего невозмутимым Снейпа и производящего впечатление невменяемости Волдеморта. Но не Дамблдор. Он встал навстречу освобожденному узнику и прижал руки к груди.

- Нет, Геллерт! Как ты мог подумать? Давно стремился я тебя освободить! Но был томим сомненьями…

- Как узнаваем! – раскинул руки Гриндевальд, кивком головы и взглядом призывая зрителей в свидетели.

- Поверь, что зелье лишь решимости дало мне, - прочувствованно заверял директор. – И отступать назад я вовсе не намерен.

- Ну что? Все понял? – просто спросил Геллерт, устало усаживаясь рядом с Реддлом.

Тот посмотрел на него широко раскрытыми глазами, и что-то человеческое и беззащитное показалось на змееподобном лице.

- Мой мальчик! – воскликнул присевший с другой стороны Альбус и привлек голову Тома к себе на бороду. – Ты запутался, но все будет хорошо.

- После пятидесяти лет в Азкабане? – обреченно-бесцветно спросил Реддл.

- Я бы не хотел, чтобы ты повторил путь моего несчастного друга Геллерта, - ответил Дамблдор, несчастный друг при этом громко фыркнул, - но как мне быть? Не знаю…

- А давайте мы принесем друг другу Непреложные обеты, - вдруг предложил Гриндевальд.

========== Развязка ==========

- А давайте мы принесем друг другу Непреложные обеты, - вдруг предложил Гриндевальд.

- Обеты? – искренне удивился Дамблдор.

- Да, непреложные, - уточнил Геллерт, запахивая на груди лохмотья, оставшиеся от тюремной мантии. – Мы с вот этим оступившимся молодым человеком… Как, говоришь, тебя зовут?

- Лорд Волдеморт…

- Не выпендривайся, - скривился Геллерт, - скажи нормальное имя.

- Том, - страдальчески сказал Реддл тихим сорвавшимся голосом и воровато оглянулся в надежде, что никто больше не слышал.

- … мы с Томми пообещаем, что не станем умышленно причинять вред ни магам, ни магглам, а ты пообещаешь нам неприкосновенность наших жизней и свободу перемещения. Ну как?

- Не знаю, друг мой, не знаю, - Дамблдор растерянно потеребил бороду и пошевелил косматыми бровями. – А давайте вначале поедим? На пустой желудок что-то плохо думается.