Апогей: РЕИНКАРНАЦИЯ

Автомобиль резко затормозил, и Николай довольно грубо поинтересовался:

— Слышь, мужик, ты кто вообще такой? Что за херня тут творится?

— Я так понимаю, это водитель? — поинтересовался генерал, и я кивнул, подтверждая.

— Николай Игнатьевич, будьте добры, выйдите ненадолго из машины, дело государственной важности.

— Да вы там что, охренели? Почему это я должен из своей машины выходить, вы там что-то совсем попутали. Как вы вообще влезли в мою ласточку?

— Николай Игнатьевич, ещё раз повторяю, у нас тут дело государственной важности, пожалуйста, дайте нам несколько минут для конфиденциального общения.

Бородач что-то пробурчал себе под нос, но всё-таки отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и, встав лицом к лобовому стеклу, выудил из кармана электронный заменитель сигареты и закурил.

— Борислав Сергеевич…

— Лучше Бор, мне так привычнее, — поправил я генерала, никогда не любил эти условности при общении.

— Бор, мне известно, что произошло при вашем возвращении на Землю, приношу вам искренние извинения от лица государства. Операцией занималось смежное ведомство, поэтому и получилось то, что получилось. В любом случае я рад, что у вас всё обошлось. Какие у вас планы? Возможно, вам нужна какая-то помощь?

— Ну, — посмотрел я сквозь стекло на водителя, — судя по всему, мне теперь нужен будет новый транспорт, но вообще-то на самом деле я именно с вами и планировал встретиться. Правда, не смог найти никакой информации о вас в интернете.

— Откуда же ей там взяться? — ухмыльнулся генерал. — А встретиться, так это без проблем. Вы сейчас на трассе «Амур», возле Ударного, ваши геоданные зафиксированы, и бот за вами я уже отправил, думаю, что через час-полтора они вас уже подберут и доставят в Москву. Здесь и поговорим.

— Добро, товарищ генерал, тогда отпускаю машину и жду ваших ребят.

Кивнув, Лаврентьев отключился, и мультимедийная панель погасла. Я вышел из машины и обратился к Николаю.

— Извини, братан, служба, сам видишь, даже в отпуске достать могут.

— Ты кто, мать твою, вообще такой, что тебе генералы названивают?

— Колян, не поверишь, обычный прапорщик.

Бородач с ехидцей посмотрел на меня и покачал головой.

— Если ты и прапор, то, видать, не простой, а с жопой золотой, — было видно, что мужик уже справился со своими эмоциями и успокоился.

— Видать, — улыбнулся я, — спасибо, что подвёз. Ты езжай, меня тут подберут.

— Ну, как знаешь, — спрятал парилку в карман мужчина, — ладно, давай, мне пора. Вот и зачем я, спрашивается, свои «Жигули» продавал, теперь буду постоянно думать, что она меня подслушивает.

Пробурчав еще что-то неразборчивое себе под нос, водитель сел за руль, и китайский автомобиль укатил. Я на всякий случай сошёл с трассы и, присев на землю, облокотился спиной о дерево. Похоже, прогресс на родной планете действительно далеко шагнул вперёд или это просто у ведомства Лаврентьева оказались достаточно длинные руки, чтобы в кратчайшие сроки обнаружить меня. Тут ведь и пятнадцати минут не прошло, как первая же камера срисовала мою внешность. Об этом я как-то не подумал, в любом случае, это даже к лучшему, своего я добился, теперь надо послушать, что мне в Москве скажут.

Бот появился через час с небольшим, опустился прямо на трассу, приглашающе открылась аппарель, и я вышел навстречу. Загрузился в него и сразу же ощутил, что мы взлетели. Дверь в отсек пилотов оказалась открыта, один из двух достаточно, на мой взгляд, молодо выглядящих мужчин встал и направился ко мне.

— Здравия желаю, — козырнул он, — вы Бор Винд?

— Всё правильно, — подтвердил я.

— Нам приказано доставить вас в Москву, дорога займёт примерно полтора часа. Вам что-нибудь нужно? Если что, есть сухой паёк, да и кофе можем поделиться, — улыбнулся парень.

— Есть не хочется, а вот от кофейка я бы не отказался.

— Сейчас организуем, — махнул рукой пилот и, вернувшись в рубку, принёс оттуда достаточно вместительный термос, расписанный под хохлому.

На мой немой вопросительный взгляд он сразу же пояснил:

— Это наш талисман, бабушка подарила. Только кофе сладкий, — предупредил он.

— С этой бедой мы как-нибудь разберемся, — успокоил я его, отвинчивая крышку, в нос сразу же ударил забористый аромат натурального напитка.