Апок, зазыватель бизонов

Пришла его жена; она рыдала и выкрикивала его имя. Тело его понесли в лагерь, чтобы похоронить. Вместе с сестрой и Сюйяки я побрел домой. В ту ночь и в течение многих дней оплакивали умерших. Семь человек были убиты, пятеро искалечены.

Вечером Не Бегун и я пошли в вигвам Одинокого Ходока, где собрались старшины и воины. Долго сидели мы в молчании, а трубка ходила по кругу. Каждый из нас думал о смерти Маленькой Выдры и семерых загонщиков.

Наконец Одинокий Ходок сказал:

– Он не должен был зазывать бизонов, когда поблизости паслось другое стадо. Он знал, чем это грозит.

– Что сделано, то сделано, – отозвался кто-то. – А теперь наши три племени лишились последнего зазывателя.

– Почему нет у нас зазывателей? – спросил старик Орлиное Перо. – Когда я был молод, каждое племя имело их несколько.

– Я тебе отвечу. Потому что теперь все одержимы желанием иметь лошадей, – сказал один старый знахарь. – Наши воины, молодые и старые, думают только о том, чтобы пойти на войну и угнать лошадей. Больше ничего не хотят они делать. Конечно, лошади нам нужны, но не могу я понять, зачем иметь человеку целый табун?

Его прервал молодой воин по имени Четыре Рога.

– Теперь не то, что было раньше! – воскликнул он. – Голодать мы не будем, хотя нет у нас зазывателя. Охотиться на бизонов я могу верхом и буду перевозить мясо на лошадях.

– Да, но не все могут это делать, – возразил Одинокий Ходок. – И вряд ли согласишься ты охотиться ежедневно, чтобы снабжать мясом вдов и сирот.

Помолчав, он добавил:

– Знайте все: тому, кто первым заманит в ловушку стадо бизонов, я дам десять лошадей.

Остальные подхватили, что они тоже подарят лошадей всякому, кто научится зазывать бизонов, кто заманит стадо в пропасть. Услышав это, я воскликнул:

– Своих лошадей вы отдадите мне! Я буду зазывателем…

Я запнулся, смущенный своей оплошностью: юноши не смеют говорить на собрании старшин; они должны молчать и слушать. Но напрасно я испугался: к великому моему изумлению, все присутствующие одобрили мое решение, а Не Бегун сказал:

– Да, к нему перейдут ваши лошади. Я знаю, что он будет зазывателем.

Когда снова заговорили об ужасном событии и гибели Маленькой Выдры, Четыре Рога заметил:

– Если бы можно было зазывать бизонов, сидя верхом на лошади, никакая опасность не угрожала бы зазывателю.

Мне запомнились эти слова. Придя домой, я повторил их Сюйяки, но она сказала, что вряд ли это возможно. Однако я с ней не согласился.

Когда покинул нас последний зазыватель, всем нам тяжело было оставаться около ловушки. Через некоторое время мы должны были двинуться на север к торговцам Красные Куртки, чтобы обменять бобров и другие меха на порох, пули и различные товары. Но теперь мы решили не откладывать этого путешествия и снялись с лагеря, как только выздоровели люди, искалеченные бизонами. У меня не было никаких ценных мехов: сначала я участвовал в набегах на враждебные племена и учился зазывать бизонов, а затем сломанная рука лишила меня возможности ставить капканы. Между тем мы нуждались во многих вещах; порох, пули, одеяла, ножи можно было получить только в обмен на меха, а я все еще не владел левой рукой.

– Ничего! – сказала мне сестра, когда я поделился с ней своими заботами. – Я пойду с тобой, и ты меня научишь ставить капканы.

Так мы и сделали. Наше племя медленно двигалось на север, часто делая привалы на берегу рек и ручьев; сестра, следуя моим указаниям, ставила капканы и смело входила по пояс в воду. Затем с помощью старой Сюйяки она сдирала шкуры с пойманных зверьков и привязывала их для просушки к ивовым обручам.

Когда мы прибыли в форт Красных Курток, у нас было сорок шкур бобров, две – выдр и несколько – норок. Я купил себе пороху, пуль, одеяло и нож, отдав за это десять шкур. Остальные шкуры моя сестра и Сюйяки обменяли на вещи, которые дороги всем женщинам: они купили иголок, ниток, бус, красной и синей материи для платьев и блестящий медный котелок. Пули я отнес ко Встающему Волку, а он их расплавил и сделал новые, подходящие к моему ружью. Вышло девяносто пять пуль, и Встающий Волк дал мне еще пять для ровного счета. Теперь я считал себя богатеем.

В форте Красных Курток мы пробыли неделю и вскоре двинулись назад, на юг. На Марайас настигла нас зима. Здесь мы провели самые холодные месяцы, затем переправились на другой берег Миссури, дошли до реки Джудит и жили здесь, пока не зазеленела трава.

Зимой я не мог привести в исполнение свою заветную мечту.

Поэтому я ставил капканы и охотился, а по вечерам сидел со старшинами и воинами, прислушиваясь к их беседе. Много времени проводил я дома с сестрой и нашей «почти матерью». Почему-то не хотелось мне навещать друзей, принимать участие в играх и плясках. Желание стать зазывателем бизонов никогда меня не покидало; я только об этом и думал, приносил жертвы, молился, надеясь увидеть вещий сон, но надежда моя не оправдалась.