Апокалипсис

— Я слабею. С каждым разом все больше. Его нельзя выпускать надолго из храма. Он уже давно должен был убить мессию и расправиться с теми, кто выступает против нас.

— Знаешь, этот мессия не тот, что был раньше. Как видишь, его приходится искать, носясь за ним по всему миру. Он что-то не очень хочет принести себя в жертву во имя спасения людей.

— Спасение? Смешно звучит. Интересно будет посмотреть, что случится, если приколотить этого спасителя к кресту.

— Если он осознает свою силу, как бы он нас не приколотил.

— Тринадцатый не проигрывает.

— Тринадцатый сам себе на уме, и ты это знаешь не хуже меня. В нем такой гремучий коктейль смешался за время перерождений, что малейшая искра может привести к необратимым последствиям. Главное, чтобы он не понял, что мы его водим за нос.

— А это уже твоя проблема, Татьяна. Так что лети к нему и снова прикинься белой и пушистой, будь для него его Марией. Ибо если он все поймет, тебе несдобровать. — Александр растянул рот в безобразной беззубой улыбке.

— Тогда ад наступит для нас гораздо раньше, чем хотелось бы. — Она поправила шарф на шее и кошачьей походкой направилась к выходу.

В этот момент раздался стук. В проеме дверей стоял запыхавшийся человек.

— Госпожа. Генерал, он...

— Знаю, знаю. Нужно спешить. Пойдем.

Вязкая кровь медленно вытекала из-под металлических наручей, спускалась по пальцам, капала на пол, где уже образовалась небольшая лужа.

— Госпожа, — стражники склонили голову, когда в помещение вошла Татьяна.

— Вы его привязали?

— Да, госпожа. Всё как обычно.

— Хорошо. Оставьте нас одних.

Татьяна зашла со стороны головы, осматривая бледно-серое постаревшее лицо генерала. Кожа словно пергамент, глаза ввалились, под приоткрытыми веками мутные пожелтевшие белки. Она аккуратно прикоснулась к его лицу руками, прикрыла глаза и глубоко вдохнула.

Прохладный ветер ворвался в открытое окно, темно-синяя занавеска поднялась от напора воздуха и плавно опустилась на место. Жаркий полдень. И откуда в этой духоте ветер? Мужчина поднялся с кресла, отложил книгу и подошел к открытому окну, откуда доносились веселые крики ребятни. Рука отодвинула занавеску в сторону, жара ударила по телу. Маленький мальчик бегал по траве. По дорогое проехал автомобиль. Мужчина на секунду отвлекся, а когда его взгляд вернулся, то обнаружил рядом с мальчиком человека в плаще, опирающегося левой рукой на трость. Тот гладил мальца по голове и одобрительно кивал.

— Ты не такой уж плохой человек, Луций, — голос шел откуда-то извне, и мужчина поднял голову. Солнце ослепило глаза. — Ты не такой уж плохой... плохой...

Генерал вздрогнул так, что затрещали оковы. Глаза открылись, обрели ясность. Кожа поменялась. Кровь, текшая по руке, направилась вспять. Он закричал в зверином оскале и рванулся с места.

— Тише, тише, — Татьяна припала к нему, гладя по голове. — Тише. Это я. Все хорошо. Хорошо. Ты дома. Мы снова вместе. Я так скучала, — ее губы коснулись его лба.

— Это ты, — Луций с трудом проглотил слюну. — Я так скучал.

— Снова кошмары?

— Я так рад тебя видеть.

— Я тоже. — Она припала к его губам.

— Я снова был без памяти?

— Снова, — Татьяна провела рукой по его волосам. — Теперь все хорошо. Сейчас я тебя развяжу, и ты мне все расскажешь, что там случилось. Хорошо? — Она снова поцеловала его.

— Хорошо, — кончики губ Луция слегка дернулись, приобретая подобие улыбки.

Глава 23 ПЛЕНЕНИЕ

Люди окружили Марса и Лизу плотным кольцом. Злобные взоры сотни пар глаз устремились на них. Крики оглушали. Словно стая бешеных собак: одно неловкое движение — и порвут в клочья. Марс задвинул девушку за себя, крутясь волчком и держа пистолет в вытянутой руке. Толпа мужиков, одетых и вооруженных кто во что горазд, смеялась, свистела, подначивала. Гомон потихоньку смолк, в сплошной стене из человеческих тел образовалась брешь, сквозь которую в центр вышел мужчина в папахе. Левая рука лежала на рукояти шашки, правой он покручивал ус. Взгляд с прищуром, хитрый, будто оценивающий добычу.

— Ты что, из своей пукалки всех положить намереваешься?

По толпе волной пронесся хохот. Казак подошел ближе.

— Всех — нет. Тебя точно грохну. — Дуло пистолета устремилось на Казака. Смех мгновенно стих.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя разорвали на куски, а твою бабу пустили по кругу? Не дури, убери ствол. Мы обычные люди, нормальные. Давай просто поговорим.

— Послушай их, — пробормотала Лиза.

— Твоя девка бормочет дело. Прислушайся к ее словам. Не усугубляй ваше положение. Я не желаю вам ничего плохого.

— Последний раз, когда я послушал «свою девку», меня чуть не сожрали. И кстати, все, кто пытался меня убить, твердили о том, что не желают мне зла.

— Ты тратишь мое время и терпение. Убери пушку — и вас не тронут. Даю тебе слово.

— Слово? Что сейчас стоит слово человека?

Казак злобно ухмыльнулся и снова покрутил ус, оглядывая Марса хищным взглядом.

— Их слишком много, — дрожащим голосом зашептала Лиза и дотронулась рукой до пистолета, опуская его. — Возможно, они и вправду не такие уж и плохие. Могли бы нас уже давно прикончить.