Апокалипсис доктора Дионова

Все были довольны: и бизнесмены, и военные. Поначалу, правда, мирные жители зон конфликтов сильно страдали. Но бизнесмены придумали, как и на этом подзаработать. Началось строительство мега бункеров, где размещали не виртуальных, а реальных беженцев. Причем строили их сами беженцы, а им в помощь выделили военнопленных роботов или киборгов. В итоге получились новенькие мегагорода-бункеры под мегакуполами со всеми удобствами: аквапарками, СПА и фитнес-центрами, саунами, джакуззи, фудкортами, шоппинг-центрами, зоопарками, флорапарками, оранжереями, 16D-кинотеатрами, искусственными пляжами с пальмами, горнолыжными трассами, автодромами, и прочим ранее недоступными благами, благо технологии позволяли. Беженцы там поселились и им стали завидовать старожилы из исторических столиц вроде Рима, Лондона и Парижа.

Наконец, роботы и киборги поубивали друг друга, а человечество всё еще не погибло, и даже начало процветать под мудрым руководством "Великого Искусственного Интеллекта". Стали говорить: мир и безопасность.

Так в чем смысл войны, когда, казалось бы, легко договориться чтобы жить в мире и безопасности? Согласно исследованиям, без драк и войн человеку скучно жить. Для развития необходимо бороться. Бороться, разумеется, следует за справедливость, а для этого нужен враг, которого следует ненавидеть. Значит, надо поделить игроков на команды, на Запад и Восток, и создать напряжение в виде какой-нибудь несправедливости. Несправедливость — это когда одни государства имели сразу тысячи границ, а другие выходят за всякие рамки и обходятся вообще без границ, входя в различные группировки роботов или киборгов: СРУ (Союз Роботов Умников), АУЕ (Австралия и еще чего-то на У и Е), КИА (Киборги Имеющие Амеропу), КУЙ и т. п.

А чтобы исключить человеческие факторы, смуту и брожение умов, управление коммунальным хозяйством подключили к "Великому Искусственному Интеллекту" (ВИЙ) — на парламентских выборах победила "Партия Искусственного Интеллекта" (ПИЙ). Вот они и решали, кто робот, а кто киборг. Кто воюет на стороне Запада, а кто за Восток. В целом человечество научилось доверять установленной системе управления и сосредоточилось на искусстве культурного отдыха и творческих задачах.

Из древних столиц народ потянулся в эти мегагипер-строения. Старые города превратились в музеи. В них осталось совсем мало жителей, только те, кто всё ещё держался старинных обычаев или считал, что жизнь среди исторических зданий подчеркивает их индивидуальность. Там остались жить художники, музыканты старой школы, творческие люди и прочая богема.

Мир поделился на игроков и прочих. А там, где есть разделение — есть повод для очередной войны…

Ночь страстей

Конферансье Фима был в игривом настроении.

— Глафирочка! — начал он издалека.

— Чё тебе?

— Я слышал Кама-сутра уже не в моде.

— А чё в модье?

— Говорят, ныне в Париже новая будуарная игра.

— Ну, давай, покажи.

— Нам надо поменяться амурными ролями. Ты будешь за мальчика, а я за девочку.

— Да ты итак как девочка.

— Глафира! Давай серьезно. Представь себе, что ты грубый мужик как извочкик, а я такая себе невинная школьница, нежная как лилия. Или лучше сестра милосердия. Ну, возьми меня!

— Ой, не смеши.

— Давай-давай, вот смотри это из Пассажа, по блату достал — вот, мягкий ремень. Ну-ка брось меня на кровать и стегани слегка. Говорят, это возбуждает.

— Кто говорит? Мужики твои?

Глафира дала конферансье подзатыльник и хлестанула по голому заду. Тот недовольно заворчал.

— Это грубо, надо нежнее.

— Вам помочь? — В спальне неожиданно возник небритый лысый мужик весь в наколках и наподдал конферансье грязным сапогом, — Ну здравствуйте, стукачки. Вам привет от братвы.

Кувыркнувшийся через кровать, конферансье уткнулся головой в угол и запричитал.

— Шо такое? Вам не нравятся наши лекции? Извините…

Но он не успел закончить оправдательную речь, как уголовник набросил удавку на тонкую шею служителя искусств.

— Говори падла, где чалится доктор Дионов?

— Погодите, — вставила слово Глафира, — давайте спокойно поговорим.

— И с тобой поговорим, — отмахнулся уголовник, въехав тяжелым кулаком по скуле Глафире.

— Доктора я почти не знаю, встретил на кружке, — хрипел конферансье.

— Каком-таком кружке?

— Масонском…

В этот момент раздался выстрел. Мозги уголовника брызнули на лицо конферансье. Глафира привычным жестом дунула на ствол своего браунинга. В стенку постучали соседи.

— Нельзя ли потише шуметь? Уже час ночи! Я буду жаловаться управдому!

— Глафирочка, шо это было? Это твой бывший?

— Дурак ты. Кстати, чё за кружок? Почему я об этом ничего не знаю.

— Да так, это чисто как английский клуб, собираются джентельмены, курят табак, пьют виски.

— Ты мне не темни. Что за масоны?

— Ну, бывает, ведут умные разговоры, ну сеансы спиритические. Так ерунда. Фокусы.

— А вот об этом поподробней.

— Глафирочка, у нас труп на кровати. Может, приберемся? Не могу говорить, когда меня тошнит.

— Нет, ты мне сейчас же всё расскажешь.

Фима рассказал.

— Надо позвонить Никровляеву, — сказала Глафира.