Апокалипсис: катастрофы прошлого, сценарии будущего

Обер-прокурор Синода Победоносцев писал: «Как бы ни была громадна власть государственная, она утверждается не на чем ином, как на единстве духовного самосознания между народом и правительством, на вере народной: власть подкапывается с той минуты, как начинается раздвоение этого, на вере основанного, сознания».

В этих словах многократно проклятого большевиками монархиста изложена важная особенность монархической концепции власти. Духовное единство между правящими и управляемыми зиждется на согласии, основывающемся на строгом распределении ролей, каждая из которых должна неукоснительно исполняться. Отход от этого принципа подрывает моральный авторитет власти и вызывает сомнения в народе, достоин ли монарх права единолично определять его судьбу.

«Государь – посредник между Богом и своим народом», – писал Николаю II Победоносцев. Подобная ответственность накладывает очень жесткие обязательства, и неудивительно, что даже в глазах истовых монархистов с каждым поколением оставалось все меньше людей, достойных нести на своих плечах столь тяжкое моральное бремя. На горе Николая II это бремя оказалось для него абсолютно непосильным.

Дневники, которые вел последний император на протяжении тридцати шести лет, не пропуская ни дня, демонстрируют удивительный психологический феномен: описывая прожитые за день события, Николай Романов ни разу за все годы не усомнился в своих действиях и словах. Удивительно самодостаточный, интересующийся прежде всего делами своей семьи и погруженный в них с головой, царь не мог быть не только отцом своему народу, но даже злым отчимом. Приятная атмосфера в семье была для российского монарха гораздо важнее общественных настроений и тем более жизней его подданных.

Ровно за 22 года до гибели своей и своей семьи, закрывая в июле 1896 года следствие о гибели около двух тысяч человек на Ходынском поле, Николай руководствовался интересами прежде всего своей семьи, а не закона и государства. Он искренне так и не смог понять, почему после этого к нему постепенно прилепилось прозвище «кровавый».

Как ни странно, но глубоко верующий монархист в мае 1896 года мог точнее предсказать будущее царя, чем любой из современных ему историков. Именно с этого момента началось «раздвоение духовного сознания» народа и власти, приведшее Николая II в Ипатьевский дом.

Царские гостинцы

После скоропостижной смерти в октябре 1894 года Александра III трон наследовал его старший сын Николай. Но государем Российской империи он мог стать лишь после совершения обряда «священного коронования». Подготовка к нему началась после окончания годичного траура. Коронование наметили на 14 мая 1896 года. Торжества должны были продлиться с 6 по 26 мая. Эти дни выбраны не случайно – 6 мая был день рождения царя, 25 мая – день рождения царицы.

Громоздкий ритуал, сроки и смета расходов были утверждены Николаем II еще в январе 1896 года. После чего заработал могучий бюрократический механизм самодержавия. В программе торжеств были балы, парады, встречи и обеды с представителями всех сословий, многочисленные развлечения и фейерверки. Как обычно, народные гуляния были запланированы на Ходынском поле, а процедура «священного коронования» – в Успенском соборе. Программа праздников была стандартной, отличаясь от коронований деда (Александра II) и отца лишь подчеркнутым русофильством церемоний и большей масштабностью.

Поначалу все шло по плану. Николай II и Александра Федоровна приехали в Москву, поселившись по традиции в загородном Петровском дворце. Затем начались многочисленные встречи с иностранными послами, государями и принцами, съехавшимися на коронование самого могущественного монарха мира на тот момент. Каждый вечер Москва освещалась иллюминацией. Через несколько дней чета переехала в Кремль, где 14 мая и состоялось «священное коронование». С этого дня начинаются поздравления, балы и развлечения.

17 мая едва не разразился скандал. На вечер было запланировано парадное представление в Большом театре, состоящее по традиции из первой и последней сцен оперы Глинки «Жизнь за царя» и модного балета «Прелестная жемчужина». В роли одной из «жемчужин» на сцену вышла первая и последняя официальная любовница Николая II, прима-балерина Мариинского театра Матильда Кшесинская. На этом настоял Николай, хотя его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, была против.

В 20.40, когда императорская чета под крики «ура» вошла в царскую ложу, Петербургское шоссе было уже запружено толпами народа и повозками. Люди шли артелями и семьями. В окрестностях закрывались фабрики и лавки, пустели московские трущобы. Из Москвы и губерний люди спешили на Ходынское поле, чтобы занять к десяти часам утра 18 мая место поближе к раздаче «царских гостинцев».