Апокалипсис: катастрофы прошлого, сценарии будущего

«Гостинец» был действительно привлекателен – он состоял из «эмалированной кружки с позолотой и с вензелем Их величества, фунтовой сайки, полуфунтовой колбасы, вяземского пряника с гербом, мешочка сладостей и орехов в три четверти фунта», завернутых «в оранжевый платок с видом Кремля и четырьмя гербами». Всего было подготовлено 400 тысяч узелков, 30 тысяч ведер пльзенского пива и 10 тысяч ведер меда.

Задолго до празднеств о царских щедротах писала официальная и частная печать столичных и губернских городов. Но поскольку в деревнях газет никогда не читали, то крестьяне шли на Ходынку из-за слуха о раздаче коров.

К 23.10, то есть к окончанию представления в Большом театре, на Ходынке появились первые раненые, доставленные в городские больницы.

«Давка была страшная. Со многими делалось дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые как в тисках, они колыхались вместе с массой… полагаю, что не менее нескольких сотен тысяч человек», – писал Гиляровский в репортаже «Катастрофа на Ходынском поле» в газете «Русские ведомости» 20 мая 1896 года.

Когда царь и царица под звуки гимна выходили из театра, трагедию еще можно было предотвратить. Но генерал-губернатор и обер-полицмейстер после исполнения вместе с залом «Боже, царя храни» несколько задержались в театральном буфете, где для именитых гостей были приготовлены «фрукты, чай, мороженое, конфеты и шампанское».

Смерть за царя

«После пяти часов утра уже очень многие в толпе лишились чувств, сдавленные со всех сторон. Над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман. Это шло испарение от этой массы, и скоро белой дымкой окутало толпу, особенно внизу, во рву, настолько сильно, что сверху, с вала, местами была видна только эта дымка, скрывающая людей. Около шести часов в толпе чаще и чаще стали раздаваться стоны и крики о спасении», – пишет Гиляровский.

До открытия буфетов оставалось еще четыре часа. В этот момент к Ходынке подошли несколько сотен пьяных рабочих с Прохоровских мануфактур, которые, по воспоминаниям очевидцев, потребовали начала бесплатной попойки и раздачи «гостинцев». Измученные ожиданием люди подхватили требование. Несколько артельщиков, ответственных за «гостинцы», открыли буфеты и начали раздачу узелков.

«У первых палаток крикнули «раздают», и огромная толпа хлынула влево… Страшные, душу раздирающие стоны и вопли огласили воздух… Напершая сзади толпа обрушила тысячи людей в ров, стоявшие в ямах были затоптаны… Напиравшая толпа прижимала людей к буфетам и давила», – описывал увиденное Гиляровский. Принято считать, что он был единственным журналистом, описавшим трагедию. Но это не так. 20 мая 1896 года были опубликованы еще два неподписанных репортажа.

«Толпа двигается, не имея возможности смотреть себе под ноги. Встретился ров или яма с ползущими краями, и падение неизбежно… а задние ряды, не подозревая, что делается впереди, идут через эту яму, уже выровненную телами впереди шедших, чтобы на одной из следующих ям упасть в свою очередь и самим послужить также мостом для напирающих сзади», – описывал происходящее один из безымянных очевидцев.

Редкие цепи казаков и полицейских были сметены. Напор толпы был так силен, что гнулись даже железные столбы. «Это продолжалось не более десяти мучительнейших минут… Толпа быстро отхлынула назад», – фиксирует Гиляровский.

Довольно скоро появились представители городской власти. Из города вереницей подъезжали фуры и телеги для перевозки раненых в больницы, а мертвых на кладбище.

«Груды тел начали разбирать, отделяя мертвых от живых… Трупы были вынуты из ям и разложены кругом палаток на громадном пространстве. Изуродованные, посиневшие, в платье разорванном и промокшем насквозь, они были ужасны… Большинство погибших – рабочие, женщины, подростки, старики, но немало и женщин в шляпках, есть гимназисты, мужчины в цилиндрах и с золотыми часами. После того как схлынула толпа, на поле, кроме трупов, оставалась масса шапок, шляп, частей одежды, зонтиков, тростей, башмаков…» – продолжает безымянный очевидец.

Окончательных данных о погибших и раненых не существует. В правительственном сообщении говорилось о 1282 погибших, частная печать писала о 1138, а двадцать лет спустя большевистские агитаторы, готовя народное мнение к убийству царя, говорили уже о десяти тысячах погибших. Но, видимо, наиболее достоверна другая цифра: на Ваганьковском кладбище, на которое свезли всех погибших на Ходынке, было вырыто в тот вечер 1800 могил.

«Сегодня случился великий грех»

Царю доложили о трагедии в 10.30 утра. В 12.30 за семейным завтраком решили не отменять праздничных мероприятий, запланированных на 18 мая. Это вызывает удивление даже по прошествии многих лет.