Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков

Какого рода «тайны» открывались тайновидцам, согласно апокалиптическим произведениям? Часто это тайны устройства вселенной или тайны мировой истории, деление истории на определенные периоды. Многие апокалипсисы обсуждают признаки «последних времен» и исчисляют сроки конца человеческой истории. Апокалиптические авторы очень любят подсчеты и общую числовую символику – можно вспомнить «семьдесят седмин» Даниила, «десять недель» в Первой книге Еноха или осмысление всей истории народа Израильского в 23-й главе книги Юбилеев[49]. Интересно, что в пророческих книгах Библии акцент на «исчислениях» не присутствует; как мы уже говорили, библейские пророки не сосредотачиваются на точном «предсказании будущего». Из всего массива пророческого корпуса можно насчитать всего около семи точных указаний временного периода, когда именно пророчество должно исполниться[50] (исключение – глава 11 книги Даниила с подробными исчислениями лет; однако эта глава не имеет параллелей в Библии, и большинство исследователей считают ее примером vaticinum ex eventu, «пророчества после события»). В новозаветном Апокалипсисе также есть числовая символика, связанная с историей, но эта символика более общего плана, не содержащая деталей (подробнее – в следующем уроке 3).

Зачастую получатель откровений сам не понимает значения явленных ему образов, и видения объясняет ангел; этот сюжет столь распространен, что исследователи даже ввели технический термин – angelus interpres/ангел-истолкователь[51]. В отличие от многих библейских пророков, описывающих опыт слышания слов Самого Бога, более поздние иудейские произведения чаще говорят о взаимодействии с небесными «посредниками», посланниками Божиими (в книге Даниила это Михаил, небесный покровитель народа Израиля). В новозаветном Апокалипсисе также присутствуют толкования отдельных видений ангелом (Откр 10:1; 17:1; 21:9) и небесным «старцем» (Откр 7:13–17).

Недосказанность смыслов

Однако наличие толкований не означает, что герою и читателям становится «все понятно», – много значимых аспектов остаются «между строк», и для полноценного осмысления требуется самостоятельное усилие, духовное и интеллектуальное. Согласно наблюдениям современных библеистов, «характерной особенностью апокалиптической литературы является совмещение идеи откровения тайн с фактическим их сокрытием, так что именно читатель оказывается вынужденным путем глубокого погружения в текст проводить работу по подлинному открытию сообщаемой вести»[52].

Конечно, понимание записанных «тайн» в немалой мере зависит от понимания исторического контекста и жизненных реалий, окружающих подлинного автора и первых читателей произведения. Видения Третьей книги Ездры о двенадцатикрылом трехголовом орле, поднимающемся от моря и сгорающем, и видение Сирийского Апокалипсиса Варуха об облаках, проливающих дождь разного цвета, вероятно, были сразу понятны читателям-современникам. Читатели легко угадывали в этих образах отсылку на окружавшие их политические и социальные реалии. Однако для последующих поколений читателей толкование становится гораздо более трудным.

Одним из примеров подобной апокалиптической загадочности и недосказанности является известный образ из Откр 13:18: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Автор как бы открыл тайну числа имени зверя – и в то же время мало что разъяснилось; излишне напоминать, что над «расшифровкой» напряженно размышляло огромное количество людей разных веков, и окончательный бесспорный вариант до сих пор не найден…

Значимость эмоционального вовлечения читателей

С другой стороны, можно утверждать, что главная цель апокалипсисов – не в том, чтобы передать некое конкретное знание и построить строгие логические умозаключения. Эта литература больше направлена на вовлечение читателя в повествование; она содействует переживанию и проживанию изображаемого, побуждает к осмыслению своей жизни. Апокалиптическая литература апеллирует не только к умственной сфере, но к «целостности» человека. Она обращается также к его чувствам и интуитивному познанию, как это свойственно искусству. «Апокалиптика обитает в сферах неизреченного, неизъяснимого. Эта литература скорее призывает, чем объясняет, скорее создает атмосферу, чем растолковывает»[53].

Сопоставление с произведениями искусства вполне уместно: апокалиптические произведения многоплановы, и их значение нередко начинает превосходить первоначальные смыслы, которые вкладывал в них автор. Ведь каждый зритель или слушатель извлекает смысл по-своему, пропуская произведение через себя, через свой жизненный и духовный опыт, через эмоциональную сферу. Разнообразие восприятия выявляет смысловое богатство произведения.

Другие важные темы апокалипсисов – Мессия, Суд Божий, проблема зла