Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков

Пред престолом находятся два таинственных предмета – семь огненных светильников[150], которые означают «семь духов Божиих», и море, как бы стеклянное, подобное кристаллу. У небесного трона пребывают и огонь и вода; Дух Божий связывается с огнем, рядом пребывает водная гладь. Это заставляет вспомнить самые первые слова Библии – «Дух Божий носился над водою» (Быт 1:1). Это еще одно упоминание Духа Божия в Апокалипсисе. В образе моря, возможно, присутствуют две ветхозаветные аллюзии: 1) отсылка к тексту Шестоднева (Быт 1:7) – «воды на небе»[151], которые проливаются на землю дождем, 2) или же отсылка к реалиям, связанным с Иерусалимским храмом. В храмовом дворе рядом с жертвенником находилось «медное море», то есть огромная бронзовая чаша для ритуальных омовений священников. Но ассоциация с «медным морем» точно не находится на первом плане; хотя в Апокалипсисе присутствуют аллюзии на многие элементы ветхозаветных богослужебных обрядов, небесные воды Откр 4 нигде не связываются с идеей омовения для ритуальной чистоты.

В целом море в Библии чаще несет коннотации непредсказуемой волнующейся стихии, из которой могут подниматься темные силы хаоса. Так, первый зверь поднимается «из моря» (Откр 13:1); а про Небесный Иерусалим сказано, что в нем «моря уже нет» (Откр 21:1) – то есть нет хаоса, нет непредсказуемости, возможных непредвиденных опасностей. Однако «небесное море» несет совсем другие ассоциации – море пред престолом Божиим спокойно, гладь воды чиста, глубина вод прозрачна как стекло и полностью открыта Богу. Здесь важна общая идея образа воды – прозрачность для Бога делает возможным отразить Его лик и проникнуться Его волей без всяких сдерживающих ограничений[152]; здесь вспоминаются евангельские слова Иисуса «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф 5:8)[153]. С прозрачным «кристаллом» сравнивается затем и сам град Божий Небесный Иерусалим.

Образы четырех животных, окружающих небесный трон

Кто окружает престол Божий? Ближайшие к престолу – это «четыре животных», они «посреди и вокруг» престола (вероятно, сочетание этих двух предлогов указывает на их движение, перемещение). В их описании присутствует комбинация образности Иезекииля и Исайи: как и у серафимов из Ис 6:2, у каждого из них шесть крыл; как и описанные в Иез 1:4–21 херувимы, они подобны «льву, тельцу, человеку и орлу» и имеют много глаз/«исполнены очей»[154]. Однако у пророка Иезекииля каждое из животных четырехлико, а в Откр 4 каждое животное имеет одно лицо. Все толкователи единодушно утверждают, что это ангельские силы, а их число позволяет сделать вывод, что они символизируют все одушевленное творение Божие, ведь четыре – число сотворенного мира (в соответствии с четырьмя сторонами света). «Эти существа олицетворяют собой все мироздание, на их ликах запечатлелись различные измерения сотворенного Богом видимого мира»[155]. Можно сформулировать их основные характеристики так: «лев» (дикое животное) означает царственное величие и смелость, «телец»/«бык» (одомашненное животное) – силу и плодородие, «орел» (птица), зрение которого проницает пространство на огромные расстояния, означает парящую над землей мудрость и стремительность, а разумный человек – это связующее звено между живыми существами и Богом.

Начиная со святого Иринея, епископа Лионского (сер. II в. по Р. Х.), христианские толкователи начали соотносить образы четырех животных с четырьмя евангелистами, и это прочно вошло в церковную традицию[156]. Толкователи считали неслучайным совпадение числа канонических Евангелий с количеством животных и делали вывод, что через четыре Евангелия весть об Иисусе словно наполняет все мироздание. Действительно, у четырех животных и четырех евангелистов фактически одна и та же миссия – они воспевают великие дела Божии, явленные в нашем мире. Однако нужно помнить, что в самом повествовании Апокалипсиса предполагается «расширенное» толкование четырех животных – пред троном Божиим они являются небесными представителями всего сотворенного Богом мира и не могут быть тождественны евангелистам. При этом основное толкование животных очень обобщенное и широкое, и поэтому евангелисты могут быть включены в него как одна из граней.

Небесные существа поют песнь «Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Откр 4:8). Это песнь серафимов из видения пророка Исайи, измененная в конце – «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!» (Ис 6:3)[157]. Сказано, что четыре животных обращают свою песнь к Богу, и «ни днем ни ночью не имеют покоя» – но что это значит? Скорее всего, в отличие от живых существ на земле, небесные животные не нуждаются в отдыхе, – для них нет дня и ночи, они пребывают в постоянном общении с Богом, находясь как бы над временем. Это выражение свидетельствует об их стремлении всегда быть перед лицом Бога, они вовсе не устают петь свою песнь и исполнять Его волю. Ангельские силы являют нам, как же радостно прославлять и благодарить Бога, какое это счастье.