Апокалипсис отменяется (сборник)

Я мысленно кивнул Ольге, моей дублерше в операторской, дрожащей ладонью вытер пот со лба и сказал громко:

— «Десятка» в системе!

* * *

Почти не помню, как добрался к операторской, все как в тумане.

— Фу! — наморщила носик Ольга. — Ну от тебя и воняет!

— Мы их душили-душили, душили-душили… — неуклюже схохмил я, пряча в карманы трясущиеся пальцы.

— Фу!

Я рухнул в кресло и вытянул ноги. Голова кружится от пережитого, желудок спазмирует. Запах формалина, что поминала Ольга, врезается в ноздри. Черт! Даже после душа остается, въедливый, зараза! Домашние уже начинают коситься, мол, а куда это ты, Сереженька, программистом устроился, что от тебя мертвяками воняет?

В ладонь ткнулось что-то горячее, пальцы машинально обхватили бумажный стакан.

— Выпей чаю, — сказала Ольга мягко. — Тебе поможет…

Дверь операторской распахнулась от толчка. Уже без кожаного фартука, но еще в белом халате, Тимур почти ввалился в помещение. В руке надкушенный бутерброд с колбасой, рожа красная, глаза слезятся. Услышав последние слова, он брякнул:

— Какой чай, Олечка? Только спирт спасет его нежный мозг! По маленькой в конце дежурства?

Желудок болезненно вздрогнул при виде жующего бутерброд Тимура, рванулся к горлу. Я поспешно отвернулся, стараясь дышать глубоко и размеренно, глубоко и размеренно…

— Какой ровный зеленый цвет, — развязно прокомментировал Тимур. — Хлипкий вы народец, железячники. Видели бы вы, как мы спинной мозг из трупа в универе извлекали…

— Оставь его в покое, — вступилась Ольга. — Это вы уже привыкли, потрошители, а Сергей человек новый. Вспомни, как сам здесь впервые оказался!

Тимур пожал плечами и, позвенев стекляшками в кармане, выудил пузырек спирта. Осторожно разбавил с водой в мензурке, посмотрел на свет, будто на бокал вина. Потом резко выдохнул и опрокинул жидкость в рот. Его глаза выпучились, рожа покраснела, даже посинела. Тимур поспешно закусил бутербродом и выдохнул сипло:

— Я, Олечка, сюда после неотложки попал… всего насмотрелся… так что я старый солдат и не знаю слов любви…

— Ты старый алкаш, — уличила Ольга, но уже сменила гнев на милость. — У меня тут кексы есть, может, чайку?

Тимур задумчиво позвенел склянками в кармане, педантично завернул половину бутерброда в салфетку и, пряча его в карман халата, дал отмашку:

— А давай свою отраву…

— Сам ты отрава! — обрадованно огрызнулась Ольга, сорвавшись с места.

Я слышал, как она ставит чайник, рассказывает о разных сортах чая. Как его покупает, на что следует обращать внимание, как заваривать. Слушал ее безмятежный щебет и не мог понять — мне повезло сюда устроиться или я в аду? С одной стороны, коллектив хороший, хоть и со странностями. Но с другой… весь этот кошмар в «блоке номер восемь», анатомический театр, возня с мертвыми… чувствую себя не программистом, а некромантом! Хотя за месяц работы «некромантом» я скопил на автомобиль… правда, потом услуги психотерапевта будут стоить раз в пять дороже…

Дежурство Тимура и Ольги подошло к концу, но они все еще сидели за кухонным столом, попивая чай с кексами. Ольга то и дело задавала мне вопросы, рассказывала что-то забавное, пока наконец я не понял — отзывчивая девушка пытается меня отвлечь. Чтобы я не скатывался в молчаливую депрессию.

— И зачем все это? — в сотый раз спросила Ольга, забрасывая удочку. Знает, что о технологическом прогрессе могу говорить часами. — Мне, как оператору, никто не рассказывает правды. Но мне же интересно! Зачем нам сюда трупы возят? И правда — зомбоделы.

Я вздрогнул при воспоминании о хранилище. Все-таки я технический интеллигент в третьем поколении, с медициной не связанный, тем более с патологоанатомической. Привык, что есть душа, а как тело потрошат, раньше не видел и никому не советую. Враз о возвышенном забываешь…

— Делаем, значит, нужно, — сказал я с показной уверенностью, хотя пальцы дрожат до сих пор. — Ты же знаешь, обсуждать дела военной промышленности себе дороже. Кроме того, во благо же стараемся. Говорят, пока эксперименты на трупах ведутся, чтобы потом живым помогать.

— Как? — Ольга усмехнулась. — Хрен я кого к своему мозгу пущу!

— Ну, тебе-то волноваться не из-за чего, — ввернул захмелевший Тимур.

— Хам!

— Чего хам-то? — обиделся тот. — Я тебе комплимент сделал! Помнишь, как в том анекдоте: или к умным, или к красивым? Ты вот — красивая!

Я хмыкнул, сказал примирительно: