Читаем Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света полностью

Рис. 146. Триптих приписывается Босху каталогом музея «Prado», а с токи зрения Стефана Фишера – принадлежит кисти последователя 130. Триптих отличается нетипичной для Босха иконографией и более хаотичным набором символов. Страшный Суд в Брюгге.


Рис. 147. Лукас Кранах. Страшный суд. Картинная галерея. Берлин.


Сад земных наслаждений. Апокалипсис 18+

«Сад земных наслаждений», – вокруг этого триптиха непрестанно бушует полемика, касающаяся его содержания, – повторяет структуру «Воза сена» и «Страшного суда». В скандальнейшем произведении виделось и закодированное алхимикоастрологическое послание, трактат о невинном человечестве до грехопадения, земной рай, политический памфлет, триумф Эроса и Танатоса, вуайеризм, психоделичность и т. д.131 Вероятнее всего «Сад земных наслаждений» – самый первый триптих Босха, дошедший до нас.


Рис. 148. Босха. Сад земных наслаждений. Музей Прадо, Мадрид.


Повествование, читаемое слева направо, выполнено маслом по дубовой доске и, хотя оно начинается не с восстания ангелов и грехопадения в раю, тем не менее демонстрирует тревожную картину. У горы в левом верхнем углу кружатся птицы, а диковинные звери не только наслаждаются райским садом, но и убивают друг друга: лев загрызает лань, дикая кошка – мышь, причудливая птица – лягушку. В центральной части левой створки пальму обвивает змей – виновник будущего грехопадения.

Некоторые из «райских» животных имеют реальные прототипы, иные же – плод грёз художника, вдохновленных бестиариями и маргиналиями средневековых рукописей. Образы фантастических существ заимствованы Босхом из современной ему литературы – описаний путешествий, например, Эрхерда Ройвиха, художника из Утрехта, совершившего паломничество в Иерусалим примерно в 1470–1480 гг., издавшего гравюры и описания Святой земли «Peregrinatio in Terram Sanctam». В 1486 году Босх мог также воспользоваться иллюстрациями к «Комментариям» Кириака из Анконы, поведавшего о странствиях по Греции, Малой Азии и Ближнему Востоку.

Вся левая створка триптиха, хотя и вдохновлена Книгой Бытия, совершенно нетипична. Центральная сцена – Бог благословляет Еву на союз с Адамом, но – почему Босх предпочёл эту сцену Ветхозаветному преданию с устойчивой иконографией творения Евы из ребра во время сна Адама? Ева, опустившая глаза, кажется ещё безвольной, хотя её тело дышит чувственностью (на будущее размножение также намекают кролики, сидящие подле Евы.


Рис. 149. Жираф Кириака (справа) и жираф Босха.


Кролики – устойчивый символ похоти и размножения. Внимательно рассматривая картину Яна ван Эйка «Мадонна канцлера Ролена» можно увидеть на заднем плане кроликов, «раздавленных» базой колонны – аллегория победы над похотью. Адам с удивлением, интересом, если не вожделением, взирает на Еву. Молодой, голубоглазый и золотокудрый Бог представлен как ипостась Христа и Слова Божьего, соединяющего райский брак. Однако художественные детали этой створки изображают рай, уже тронутый тленом. Существуют радикально противоположные толкования данной сцены. Некоторые исследователи считают, что Босх представил Эдем и идею брака между женщиной и мужчиной, освящённого Богом132. С другой стороны, образы убийства, насилия, а также фаллические образы свидетельствуют о фатальной предрешённости пути людского рода, где телесное возобладает над духовным133. Изображение Бога на обратной стороне створок слишком мало по отношению к Земле. Земля, сотворённая Богом, будто отдаляется от человека, как и человек от своего Создателя в центральной части триптиха.

«Сад земных наслаждений», вероятнее всего, задумывался как подарок на бракосочетание Генриха III Нассау-Бреда и Луизы-Франсуазы Савойской в качестве напутствия, образного рассуждения о природе чистого брака и его таинства – в противоположность жизни в разврате телесном и духовном. С 1517 года присутствие триптиха задокументировано во дворце Нассау в Брюсселе134.

Несмотря на хаос деталей, многочисленные тела и жажду зрителя проецировать свои идеи на необычную картину, тематически триптих базируется на Библии и библейских токованиях: закрытые створки изображают мир до третьего дня творения, левая створка – рай, центральная панель – мир накануне потопа, правая – ад.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги