Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Многие средневековые тексты рассказывают, что от прародителя человечества, Адама, вплоть до Ноя на земле превалировал грех похоти. Существовало предание, согласно которому Каин умер только во время Великого Потопа (Берешит рабба; Ефрем Сирин). Согласно Абуль-Фараджу, учёному-энциклопедисту XIII века, дочерям Каина приписывалось изобретение музыкальных инструментов, при этом своей красотой, игрой на музыкальных инструментах и пением дочери Каина соблазнили праведных сыновей Сифа (третьего сына Адама и Евы), и те стали жить с дочерями Каина (эфиопская «Книга Адама», «Пещера сокровищ», армянское «Евангелие Сифа»). Это предание связано с толкованием текста Бытия (6:2): «тогда сыновья Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы и стали брать их в жены себе…».

«Сыновья Божии» отождествлялись с потомками Сифа, «дочери человеческие» – с дочерями Каина. Возникали даже идеи, что этот союз породил гигантов. Вероятно, вдохновившись такой идеей, Босх изобразил гигантские постройки и специфическую флору в «Саду».

Босх изображает людской род, увлечённый мирской тщетой накануне апокалипсиса. Картины минувших катастроф – потоп – доказательство гнева и воли Господних, напутствие, данное человечеству для исправления.

Сад – шире мир – полон околдовывающих соблазнов. Манящие, яркие и сочные плоды вишни, ежевики, клубники, земляничного дерева рассматривались как символы быстротечности удовольствий и ложности чувственного обольщения. Все эти фрукты могут указывать на части женского тела, удовольствие от любви или половой акт. То же самое относится к цветам и особенно к розам, а ежевика – аллегория страданий, связанных с любовью. Вкушение плода, фрукта, питие нектара, наслаждение цветком, – всё это устойчивые метафоры коитуса. Вместе с тем, две вишни на стебле, как и певчие птицы, яйца и рыбы, – это фаллические образы¹⁴³. Босх демонстрирует чрезвычайно разнообразные проявления удовольствий плоти, блуда и развращенности: не только гетеро-, но и гомосексуальность, и скотоложество. Примечательна сцена, разыгрывающаяся на переднем плане: обнажённого мужчину кормит вишенкой гигантский селезень, мужчина сидит в синем яйце, из которого торчит повёрнутая по направлению к его паху рука, ласкающая рыбу. На уровне своего бедра мужчина держит две характерных вишенки, дополняя этот визуальный, гомоэротический ребус. Правее и чуть выше – знаменитая сцена с «букетом» (см. рис. 152)¹⁴⁴. Буйство плоти и похоти – ненасытное потребление плодов земляничного дерева (лат. Arbutus unedo, исп. el madrono — земляничное дерево и медведь – геральдический символ Мадрида) – дало в XVI веке устойчивое название триптиха «Madrono», а «Садом земных наслаждений» он стал только в XIX столетии¹⁴⁵.

Рис. 152. Пан-эротичный фрагмент центральной триптиха: пары предаются всевозможным наслаждениям, зашифрованным в образах ягод, рыб, цветов, раковин.

Этот праздник чувственности, представленный образом сада, виртуозно сотканный Босхом из различных телесных девиаций и страстей плоти, уникален.