Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

При этом как всеми тут понимается, то Марии Семёновне нужно немедленно держать слово, или она будет на прямую заподозрена в своей сердечной внимательности к Мише, с которого она глаз не сводит, стоит только о нём завести кому-то речь. И Мария Семёновна, теперь уже красная в лице от всех этих переживаний, связанных с этим несносным Мишей, отчего Мише становится очень неудобно и в тоже время радостно за себя и за то, что он стал причиной всех этих волнений на лице Марии Семёновны, и хотела бы сейчас выступить с возражением и опротестованием слов незнакомца: «Нет совершенно никакой связи между покраснением моего лица и всем тем, что можно было подумать на мой счёт!», но у неё в горло всё так пересохло, что она не решилась вымолвить хоть слово хриплым на слова голосом.

Ну и все сразу решили (в том числе и сама Мария Семёновна), что в словах незнакомца есть своя доля истины и даже правда. А вот что всем заинтересованным лицам делать с этой правдой, никто по большому счёту не знает, а незнакомец, как сейчас выясняется, сюда не для этого пришёл и у него есть свои вопросы к Мише.

– Так что, ты готов? – обращается к Мише Илия. Миша смотрит на коробки в своих руках, затем по сторонам и не с такой прямо убедительностью говорит, что вроде как да. На что теперь уже у Марии Семёновны возникают вопросы. – И это куда ты собрался? – интересуется она у Миши, посмотрев на него через призму стоящего на её пути Илии.

– Как куда? – удивляется в ответ Миша. – Развозить заказы.

– А… – Мария Семёновна многозначительно обходится одной буквой алфавита (но зато какой), дополняя недосказанные буквы своим взглядом на незнакомца, чьё здесь нахождение для неё до сих пор остаётся под большим вопросом: Кто он такой и что здесь делает?

И как немедленно Марией Семёновной выясняется, то она сейчас чуть ли не встретила на своём пути свою мечту – человека без слов с её стороны её понимающего. И этот человек, то есть Илия, без дополнительных подсказок с её стороны, разрешил эти её вопросительные затруднения. – Я, – говорит Илия, – человек временно безработный (понятно, что для этого есть очень качественные основания и объяснения), и Миша, как человек большой души и сердца, не остался глух к этой моей проблеме и предложил свою помощь в деле моего трудоустройства. Вы меня примете на испытательный срок? – посмотрев на Марию Семёновну чистым пречистым взглядом, вопросил её Илия. И разве Мария Семёновна, а тем более Машка, может ему отказать, когда на неё смотрят таким испытывающим её взглядом. Конечно, нет, даже если вопрос приёма на работу не в её компетенции, а буквального хозяина этого заведения, скотского характера и за каждую копейку трясущегося предпринимателя с большой скупой буквы, Андрона Батона.

Но Мария Семёновна в некоторых, особенных для себя случаях, делает для себя исключения из своих общих правил, на которых настаивает её Машкина натура, и она становится крепкой как кремень, той настоящей Марией Семёновной, к которой она шаг за шагом идёт на своём жизненном пути – эта Мария Семёновна любого мужлана за пояс заткнёт, а посмей тот же Андрон Батон раскрыть рот в её сторону с какой-нибудь претензией, то лучше бы он его не раскрывал – уж очень больно его захлопывать со всего раскрытого разбега, когда и язык спрятать за зубы не успеваешь.

– Приму. – Тихо, но с твёрдостью в голосе говорит Маша и только Маша. После чего она переводит свой взгляд на Мишу и отдаёт ему распоряжение. – Миша введи в курс дел нашего нового работника. – На чём вроде как, и порешили. Ну а то, что при этом трудоустройстве обошлись без лишних, документально оформленных формальностей, то в деле предпринимательства такие уж особые правила. Если хочешь выйти в плюс и быть на плаву, то тебе приходится обходить стороной все эти бюрократические заслоны со своим издержками и доверять людям до первой их или твоего заведения проверки специальными надзорными органами, в случае твоего заведения и людьми суровой жизненной харизмы, если человек, которому столько доверили, не выдержал проверки временем и крупной суммой, выданной ему под сохранность и решил всех перехитрить, сбежав с нею.

И вот Илия, приодетый Мишей в рабочую униформу и, взятый им в свои стажёры, занимает своё место в фургоне и ему, судя по его довольному виду, всё это времяпровождение доставляет удовольствие. Чего не скажешь о Мише, в коем чувствуется напряжение по причине неясности будущих шагов его стажёра, который только с виду такой весь излучающий одну радость и доброту, а вот вчерашний охранник, с вывернутой челюстью наружу, на этот счёт имел другую точку зрения и Миша отлично видел какую. Но видимо Илию такие мелочи в Мише мало волнуют и он, посмотрев на него посредством зеркала заднего вида, постучав по панели рукой, говорит:

– Не дрейфь. Всё будет, как и должно быть.