Апокалипсис в шляпе, заместо кролика

– А не слишком ли я зажился от хорошей жизни? – очень для себя неожиданно задаётся вопросом этот едок-человек, остановившись ртом на полпути к источающему жиром пирогу. Здесь он косится на свои долгосрочные отложения, выпирающие в боках, и приходит к удивившей его мысли. – А может уже пора привести себя в стройность отношений, для начала с одеждой, а затем и девушки подтянуться ко мне подтянутому, начав питаться надеждами на это захватывающее будущее?

Но на этом всё и мы берём себя в руки, – этот пышущий здоровьем и желаниями надежд человек, ещё только думает взять себя в руки, и он нам не помощник, – и доводим нашу изначальную мысль к нашей итоговой цели. И наше повествование вновь упорядочивается и следует своим пошаговым путём до… Одного столика, ничем вроде с виду неотличимого от всех остальных, но в тоже отличного от всех остальных столиков своей внутренней константой – он самый романтичный столик из всех здесь имеющихся в наличие столиков, за которым только и делаются сердечные признания, и бывает что и предлагают руку и сердце, вместе с кольцом в придачу. А почему этот столик так был признан влюблёнными, то тут сразу, и не поймёшь, и не разберёшься в этом вопросе, пока сам не окажешься на месте влюблённого человека.

А как только поймёшь всем своим сердцем, что без одного, очень интересного для тебя человека, ты себя и себе места нигде не находишь, то ты в один взгляд на внутреннее пространство этого кафе, сразу находишь тот самый столик, куда только и будет удобно присесть вместе с этим интересным для тебя человеком, чтобы с ним о том о сём поговорить, глядя друг другу пристально в глаза. А этот интересный для тебя человек, что за увлекающаяся и такая внимательная к тебе и к каждому твоему слову натура, не может пропустить мимо себя не единого тобою сказанного слова, и поэтому частенько просит тебя повторить эти твои затёртые, доносящимся шумом с улицы слова. А чтобы тебе это делать было не слишком сложно, да и шум с улицы из открытой двери всё также и по прежнему доносится, то было бы неплохо по мнению этого очень для тебя интересного человека, если бы ты придвинулся к ней поближе, и всё, что до этого сказал, повторил ей прямо в ушко.

А тебе не только не нужно два раза повторять всё это, даже несмотря на весь этот шум с улицы, а ты сам давно всего этого хочешь и жаждешь услышать. Так что только тебе это сказали, так ты вот уже рядом сидишь с этим интересным для тебя человеком и наклоняешься к нему, чтобы вложить ей все эти не расслышанные ею слова. И вот тут-то вдруг и происходит неожиданная вещь для вас обоих. Где ты, видимо, из-за чрезмерного своего волнения, вызванного такой близостью с этим интересным для тебя человеком, не рассчитал траекторию направления к её ушку, и раз, промахнулся, и попал…А вот куда и в какие глубины притяжения и чьего-то ожидания ты попал, то об этом в данный момент было невозможно сообразить. И единственное, что в тот столь притягательный момент можно было понять и выяснить, так это то, что интересный для тебя человек совсем не против вот таких отступлений с твоей стороны.

И вот здесь, у этого столика, расположившегося в самом романтическом месте в кафе, – а такие столики всегда есть в любом из кафе, а вот как их узнать, то очень легко, сидящие за этим столиком парочки оторвать взгляда друг от друга не могут, и часто так бывает, что после нашептывания чего-нибудь интересного на ушко друг другу, они целуются, – на этот раз разместилась не просто пара людей, заинтересованных друг в друге и с затаёнными пока что, но не очень, планами на совместное будущее, а что было для этого места весьма неожиданно, то за ним сейчас разместилось сразу трое людей. Что, может быть, всего лишь была случайность или ошибка со стороны этих людей, которые в своей спешке не разобрались в том, какой они столик занимают, или же причина была в том, что свободных столом в кафе на данный момент больше не было и они за неимением других предложений, отложили на своё время планы некоторых романтично друг к другу настроенных людей.

И так бы было более легче и спокойней о них подумать, а затем их оставить в покое за своей спиной, пройдя дальше, если бы не одно, а целых два но – бросаемые одним из молодых людей, занявших этот столик, неизредко многозначительные взгляды в сторону сидящей сбоку от него весьма и весьма привлекательной молодой особы, и второе но, она в свою очередь, так же целеустремлённо и чуть-чуть прикрыто своими длинными ресницами, поглядывала в другую сторону, где сидел, строго напротив первого молодого человека другой, хоть и не столь молодо выглядящий, но в такой же возрастной группе молодой человек.