Апокалипсис в шляпе, заместо кролика

Но вот с этим, как оказалось, не столь простым делом, Клава справилась, и теперь…А теперь ей нужно было хорошенько подумать о том, чем себя обезопасить в случае …Встречи на своём пути с теми, кто не захочет дать ей прохода. И на этом моменте Клаву пробило холодным ознобом и даже слегка поддавило в ногах, заставляя отказаться от всей этой глупой затеи и лучше пересидеть всё это время опасностей и страха дома на кровати. И хотя кровать так притягательно выглядела, а за окном её непонятно что ждало, Клава решительно отвергла это предложение своей слабости, и, сжав руки в кулачки направилась вниз, в гостиную. Где быстренько отыскала лежащий на самом виду, на столе, телефон, и вооружившись им, выставив его перед собой, жёстко так предупредила невидимого противника о том: что ты, только попробуй дёрнуться в мою сторону, я в момент нажму кнопку вызова специальных служб. Вон видишь, палец держу на пульсе вызова.

После же того, как Клава так себя немного успокоила, заручившись поддержкой телефона, она, оставив его находиться в одной из рук, в какой она и не помнит, решает, что одного телефона для отражения противника будет явно недостаточно, и давай вперёд, до кухни. Ну а там она начинает без всякого порядка раскрывать ящики кухонного гарнитура. Где на её глаза попадается масса предложений превентивного удара по тем, кто попробует решиться и посмеет её остановить на своём пути, – от ножей, до молотка для отбивки мяса. Но она всё это отвергает, остановившись в итоге на пассатижах. А вот почему она в итоге выбрала их, то это очень большая загадка, возможно, что даже и для неё. А вот то, что ей ими хотелось кое-кому оттянуть сильно ухо, то это, скорей всего, блажь её воспалённого сознания.

А между тем Клава, засунув в карман короткой курточки пассатижи, в другой карман добавляет баллончик с лаком для волос, который, как наиболее разумно понимается, при одном из негативных сценариев её блокирования на узкой дорожке, должен выступить в качестве нейтрализующего средства нападающих, типа аэрозоля со жгучим перцем. И хотя со стороны Клавы несколько самонадеянно думать, что она с помощью лака для волос, который хоть и отлично скрепляет волосы в причёску на голове, но это всё, а также пассатижей сумеет за себя постоять, всё же не будем судить её строго, ведь она в первый раз оказалась в такой неимоверно сложной ситуации и ей приходится полагаться только на себя и на то, что у неё на кухне, под рукой, есть.

Но ладно, со всеми этими сборами, как ей рассудилось и смоглось справились, а вот сейчас перед Клавой встала самая сложная задача – выйти из дома, и притом незаметно для тех, кто в лесополосе затаился, и только тем и занимался, что вёл наблюдение за её домом. А это задача не просто сложная, а чуть ли невозможная для выполнения. Но Клава, видимо, так не думает. И она не задерживается на месте, чтобы всё это дело, как следует, за чашкой кофе, который бы ей не помешал, обдумать, а она прямиком вновь на второй этаж, где она правда не идёт в спальню, чтобы присесть на дорожку, а она идёт в тамошнюю ванную. И как можно догадаться, не для того чтобы там всполоснуться по-новому, а она подходит к имеющемуся там окну, открывает его и выглядывает в него со всей осторожностью.

Здесь она, при виде земли с высоты второго этажа, сглатывает набежавшие слюни, и без дополнительного раздумья начинает вылазить в окно. Где она в итоге повисает на нём, держась руками за подоконник. А когда сил уже не остаётся держаться за окно, она срывается и падает куда-то вниз, на землю. И по всей видимости Клавы, даже с ног не свалившейся, то не так больно и печально для неё всё произошло. А вот то, что она слегка захромала, то здесь больше психологического эффекта – не может же девушка без трагизма в себе и их последствий, выйти из вот таких экстремальных поворотов жизни.

А так она немного похромает ради своего успокоения (вон что мне пришлось пережить на своих ногах), да и успокоится хотя бы морально.

И вот с таким успехом в себе и своей походке, Клава добирается до угла дома, из-за которого она выглядывает и вроде бы никого не замечает. После чего она в соображении того, что дальше делать, на мгновение за этим углом задерживается, и дальше от неё следует как бы ожидаемое действие, – она прямиком направляется к центральному выходу из дома. И тогда вот спрашивается, зачем нужны были все эти её уловки и старания с выходом из дома из окна, когда она, направляясь сейчас к центральному входу дома, в момент себя раскрывает.