Апокриф Аглаи

Я была молодая, общительная, креативная. Представляете, я получила несколько военных патентов. Это меньше чем за год. И тут оказалось – было начало восьмидесятого, – что я могу принять участие в какой-то работе у советских. Может, я и колебалась, сейчас уж точно не помню, но это было как раз мое увлечение: бионика. Идея биоэлектрического управления, работы над мышечным усилителем, над управляемыми на расстоянии манипуляторами – так это тогда представлялось. Вы знаете ведь, что уже в 1958 году был продемонстрирован так называемый биоэлектрический манипулятор, макет руки, повторяющий движения реальной ладони. С той поры была усовершенствована моторика, отказались от проводной связи, но оставалась неразрешенной проблема рецепторов. То есть надо было, чтобы рука оператора ощущала то, что держит захват манипулятора. Вот что примерно я знала, когда говорила «да», но когда в марте восьмидесятого прилетела в Советы и увидела, на каком уровне в действительности ведутся работы, я была потрясена. Поверите, но это был двадцать первый век, научная фантастика. И это когда мы смеялись над советской техникой – у них, видите ли, холодильники ломались. Ясное дело, денег на холодильники у них не было. Но можете мне поверить, военные отрасли стали испытывать отсутствие средств последними.

Называлось это проект «Венера», и сначала я не понимала, откуда такое название. Надо сказать, этот агент, о котором вы пишете, оказался очень сообразительным, хоть я и не думаю, чтобы он работал на ЦРУ. Военной разведкой занимались, скорее уж, натовские службы. Простите, я забегаю вперед. Но во всяком случае все было в точности так, как он реконструировал: у русских были огромные традиции, а тут как раз появились микропроцессоры, и в конце семидесятых годов их конструкторы разработали технологию изготовления электронных имитаций человека. Но сконструировать машину, которая издали выглядит, как рамолик генсек, чьих черт к тому же никто точно не знает, потому что все фото в прессе отретушированы, это, поверьте мне, банальность. А вот сконструировать нечто, что создаст полнейшую иллюзию, причем вблизи, что будет восприниматься, скажем, как молодая, красивая женщина с быстрой реакцией, с естественными, плавными движениями, или будет выглядеть молодым, спортивным мужчиной… Подходя теоретически, тут можно было искать решение по двум направлениям. Одно – это то, которое вы представили: замкнутый управляющий контур, создание такой системы, которая собирает информацию из окружающей среды и на основе обратной связи выбирает какую-нибудь из заранее подготовленных программ поведения. Программа эта реализуется исполнительными механизмами, а рецепторы тем временем контролируют изменения, произошедшие в процессе работы автомата, корректируют программу или прерывают и выбирают другую. И так постоянно. В соответствии с этой моделью работает нервная система в человеческом организме. Вот только число комбинаций программ, помещающихся в человеческом мозгу, а к этому добавьте еще механизмы обучения, таково, что не хватит размеров, я уж не говорю, головы нашего автомата, а всего его тела, чтобы разместить ячейки, на которых все это будет записано. Не забудьте еще и об исполнительном механизме. Это только сейчас начинают вырисовываться перспективы так далеко идущей миниатюризации. А тогда это выходило за пределы наших возможностей.

Оставалось другое направление поисков. Оно состояло в том, чтобы не отказываться от человеческого соучастия. Часть простейших реакций, прежде всего тех, что не приобретены, обобщенно говоря, в процессе социализации, мы оставляем в виде небольшого контура управления внутри автомата. Например, машина сама симулирует дыхание, устанавливает размер диафрагмы в камерах, иначе говоря, в глазах, в зависимости от освещения, инстинктивно закрывает глаза, когда внезапно раздается громкий звук, и так далее. В то же время основные ее реакции – движения рук, ног, тела, речь – управляются оператором. И тут вырисовываются две трудности. Первая – это сочетание двух линий управления: замкнутой, между блоком обратной связи и программным блоком, и открытой, связывающей автомат и оператора. Синхронизация их. Вторая трудность – это обеспечение быстрого обмена информацией – разумеется, на основе беспроводной связи, – причем информации взаимной, между автоматом и оператором. Вам понятно?