Апокрифические апокалипсисы (издание 2001 г.)

В V песни интересен новый способ иносказательного наименования римских императоров. Теперь это уже не головы, рога и крылья, а числовое обозначение по первой букве имени.[22] Но самое замечательное место здесь, да, пожалуй, и во всех Книгах Сивилл, — это война созвездий, которая заканчивается их всеобщей гибелью:

Звезды родили войну — Господь повелел им сражаться.
Вместо Солнца вовсю бушевало огромное пламя,
Лунный двурогий изгиб потерял свою прежнюю форму.
В битву вступила Венера, ко Льву на спину взобравшись;
Прямо в загривок Тельца Козерог молодого ударил,
Тот же за это лишил Козерог надежд на спасенье;
Дольше на небе сиять Орион Весам не позволил;
Дева судьбу Близнецов в созвездье Овна изменила;
Звезды Плеяд не взошли — их пояс Дракон уничтожил;
В панцирь созвездия Льва наносить стали Рыбы удары;
Рак не сумел устоять, боясь больше всех Ориона;
Встал на свой хвост Скорпион, перед Львом робея ужасным;
Пес помчался стремглав от огня палящего Солнца;
Гнев большого Светила заставил пылать Водолея.
Начал трястись Небосвод, пока не стряхнул воевавших.
Сильно разгневавшись, он с высоты на землю их бросил,
Так что, стремительно вниз в Океанские воды сорвавшись,
Землю спалили огнем, а небо лишилось созвездий.

(Книги Сивилл V, 514–531)

История апокрифической литературы показывает, насколько близки были воззрения и чаяния евреев и первых христиан, живших в I — начале II вв. по Р. X. Такой вывод представляется вполне естественным, ведь христианство и вышло из среды палестинского еврейства, однако между каноническими текстами Ветхого Завета и писаниями Завета Нового различия весьма существенны. Они бросаются в глаза тем более, что евангелисты и апостолы (особенно, конечно, апостол Павел) постоянно это различие подчеркивают и на нем настаивают. Сразу же видны и чисто литературные, жанровые несходства.

Но в апокрифах разница часто сводится к локальным выпадам христианских авторов против иудеев. Совпадения при этом принципиальны — это относится и к представлениям о будущем мира, и к жанру, и к подробностям самого разного рода, которые привлекали как иудейских, так и христианских читателей.

Особенно характерное явление — использование иудейских текстов как христианского назидательного чтения. С одной стороны, христиане использовали ветхозаветные писания, не вошедшие в иудейский канон[23], такие как две Книги Премудрости, Книгу Товит и т. д. С другой стороны, иудейские апокрифы часто исправлялись и дополнялись христианскими переписчиками и получали затем распространение уже в новой среде, далеко за пределами Палестины.

Ярким примером тут служат «Завещания двенадцати Патриархов». Еще в начале XX века велись дискуссии относительно того, был ли автор этой книги иудеем или христианином. На самом деле памятник этот, конечно, ранний (как уже было сказано, начало I в. до Р. X.), но он буквально испещрен вставками, которые касаются преимущественно личности Мессии — то есть добавлено имя «Иисус», подчеркнуто, что Мессия будет из колена Иуды (а не Левия), упомянуто, что из колена Дана выйдет Антихрист, а к перечню грехов падших иудеев обязательно добавляется главный грех — распятие Христа. Благодаря такой переработке книга обрела новую жизнь и сохранилась во множестве списков на языках средневековья.

Христианские вставки мы встречаем и в других известных текстах иудейского происхождения — Третьей Книге Ездры[24], Откровении Варуха, Завещании Авраама.

Чем меньше было в старых текстах специфически иудейских черт, тем больший успех должны были иметь они у христиан. Именно это объясняет широкое распространение христианского сивиллизма — дополнений к тем апокалиптическим пророчествам иудеев, о которых мы говорили выше. Призыв к язычникам обратиться к Единому Богу и эсхатологические ожидания позволяли христианским сивиллистам использовать все основные темы и даже отдельные фрагменты более ранних пророчеств.