Аполлинария Суслова

Я уехала из Парижа, потому что мне как-то было тяжело последнее время, я была сама не своя, не то делала, не то говорила, что нужно. Я чувствовала, что сделаю какую-нибудь глупость, влюблюсь, пожалуй, и буду много страдать. Влюбиться, пожалуй, можно, можно и страдать согласиться, но в том, что мне предстояло, я видела какую-то ложь. Выбор на Montpellier выпал почти случайно. Да и климат здесь лучше и расстояние от Парижа больше. Так что разница значительнее.

Обо мне теперь можно сказать: «От людской любви и дружбы в лес дремучий убежал, стал кореньями питаться, стричься, бриться перестал».

Скучать здесь я, должно, буду сильно.

Здесь тепло, по крайней мере.

До свиданья. Не забывайте Вашу Полиньку.

Здоровье хорошо.

Это я второе письмо Вам посылаю. У меня сегодня тоскливое и сентиментальное настроение духа, чувствую, что вздор напишу, если буду распространяться. Жаль, что бить меня некому.

Лиза смирная, кажется, но, впрочем, любит все, чтоб было по ее вкусу и желанию; может быть, и смирною она мне показалась потому, что тут нраву ее никто не препятствует, так что ей не из-за чего блажить.

А. П. Суслова – Е. В. Салиас // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 21.

29 февраля. Среда [1865]

Дорогая Графиня!

Третьего дня я получила Ваше письмо, которым, наконец, успокоилась. Я так глупа, что не могла сообразить причины Вашего молчания и подняла тревогу, даже Утину писала, чтоб он мне об Вас сказал что-нибудь.

Моя сестра едет в Цюрих по совету Сеченова, который дает ей письма к разным профессорам этого города. Я еще не знаю, когда и где с ней увижусь, а между тем брат зовет скорей к себе, мать и отец ждут, и в Петербурге продержат меня старые знакомые.

Здесь побуду еще месяц для леченья. Лечусь радикально; сегодня только встала с постели после трехдневного лежанья, не шевелясь, даже один день не читала. Впрочем, кажется, окончательно выздоравливаю.

1 марта

Здесь я была нечаянно прервана и до сих пор не могла продолжить этого письма.

Сестра моя уже в Цюрихе, сегодня я получила от нее письмо. Я еще не знаю, останется ли она там и где мы увидимся. Я до сумасшествия рада приезду сестры, потому что чуть не потеряла надежду видеть ее в здешнем мире.

У нас здесь тоже холод. Говорят, лет 90 не было такого холода, 5 градусов холода было вчера. Но здесь ветер только, дождя нет. В Каннах, говорят, сильный дождь выпал.

Прощайте, т. е. до свидания, думаю, что недолго здесь останусь. Да, много будет о чем поговорить. Я очень довольна своей поездкой; все-таки я узнала более или менее еще одну большую сторону французской жизни. Жаль, что нездоровье мешало мне ближе с ней познакомиться, а можно б было увидеть еще многое.

Я никого и ничего здесь не встретила симпатичного особенно, но мне не скучно.

Полинька.

Hôtel Hauradon 9 Rue St. Rock.

А. П. Суслова – Е. В. Салиас // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 21.

Монпелье, 3 марта (19 февраля) 1865 г.

А. П. Суслова – Ф. М. Достоевскому (несохранившееся письмо).

2 марта. Montpellier [1865]

Добрейшая Графиня,

Я только сегодня получила Ваше письмо от 19 февраля. Дело в том, что я оставила на почте мой адрес с просьбой пересылать мне письма на дом, как это я делаю всегда, во всех других городах, но здесь чиновники почтамта не очень аккуратны и, если б я положилась на их [?] и не решилась наконец справиться, отчего так долго нет писем, – мне бы не видать Вашего письма.

После первого моего письма к Вам, о котором Вы пишете, я писала Вам 2 раза и послала Лизино письмо.

В Montpellier жить можно, но Вам и другим лицам было бы невыносимо скучно. Через Го я сделала много знакомых. Да еще мой парижский француз надавал мне писем в разные города к своим кузинам, теткам и т. д. Бездна встречается людей, которые стараются Вам услужить всеми возможными средствами. Из-за чего, подумаешь, хлопочут. Только человек не всегда удовлетворяется тем, что судьба ему посылает.

В эту минуту я немного больна, видимо, сглазила себя, слишком поспешила наслаждаться красотами природы. Тут великолепные виды – воздух, горы и всякие штуки. Когда я смотрю на эти горы и это небо, то начинаю больше уважать в себе человека.

Лиза теперь немного больна, до ее болезни я очень часто виделась с ее матерью. В этой женщине[154] я нашла бездну хорошего, но ее, кажется (я позволяю себе выражение сентиментальное, потому что оно идет здесь), никто не понимает. В ней много странностей, она, кажется, очень несчастлива.

Я очень обрадовалась Вашему письму, хоть и приучаю себя обходиться без людей (симпатичных). Благодарю Вас за предложение насчет книг, теперь я читаю более необходимое: историю Lavallée[155] и историю литературы (французской) Demageot. Если вновь выйдет что-нибудь хорошее, Вы мне скажете. От своих не получаю писем более месяца, но это бывает. Французским языком занимаюсь серьезно, и не так, как с Бенни: уроки идут без примеси жалких слов.