Аполлон

Обнаружив дом, где, по его смутным догадкам, должен был жить Коля, он занял позицию в дворовой беседке и терпеливо ждал рассвета, не сводя взгляда с парадного.

Утром правильность догадок робота подтвердилась: из двери вышел старший Искра, направлявшийся на работу. Он был чем-то озабочен и не заметил Аполлона, стоявшего за переплетениями дикого винограда.

Теперь рано или поздно должен появиться Коля. Прождав еще какое-то время, Аполлон покинул беседку и подошел к парадному. Никто не обращал на него внимания – кому из людей в диковинку белковые?

Через несколько минут из дверей вышел опасливо оглядывающийся Коля.

– Аполлон!.. – В голосе мальчика радость была смешана с тревогой.

Робот шагнул к нему.

– Как ты нашел дом, где я живу?

– Сам не знаю… Но разве это важно? Здравствуй, Искра! – пророкотал робот.

– Здравствуй.

Минуту они шли в молчании.

Коля с опаской-поглядывал на робота, но тот держался смирно и как бы виновато. «Бедняга, он был вчера, наверно, в отключенном сознании», подумал мальчик.

– Почему ты меня преследуешь, Аполлон? – строго спросил Коля. – Дел у тебя, что ли, других нет?

– Не опасайся меня, Искра. Я твой друг, я спасу тебя.

– Ты ходил в технический центр?

– Нет.

– Зря. Я ведь посоветовал тебе обратиться к робототехникам, – мальчик и не заметил, как впал в покровительственный тон.

– Я обращусь к ним, но попозже.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ладно, – великодушно согласился Коля. Он догадывался об опасениях Аполлона.

– …Извини меня за вчерашнее, – выдавил из себя робот.

– А ты меня.

– Я хотел спасти тебя, – продолжал Аполлон. – Я и сейчас этого хочу. – С этими словами робот сделал шаг к Коле, но тот, все время находившийся настороже, успел отскочить в сторонку.

Теперь Аполлон снова напоминал ему вчерашнего преследователя: кустик антенны на макушке, хотя и помятый, начал вращаться, щупальца-клешни угрожающе протянулись в сторону мальчика.

Коля нырнул под щупальца, ловко вспрыгнул на ленту и помчался в сторону гавани, не оглядываясь.

С этого дня, едва выдавался свободный часок, Аполлон погружался в пучины собственной памяти. Он двигался медленно, наугад. Так на ощупь передвигается человек, попавший в незнакомое помещение без света. Один неверный шаг – и зашибешься об острый край стола или спинку стула…

Первое воспоминание, самое свежее, – о происшествии в пакгаузе, о том, как он несколько часов держал Колю в щупальцах, едва не раздавив его, было не слишком-то приятным. Но что делать! Уйти от него, стереть его было нельзя – из песни слова не выкинешь, как говорят люди. Только двигаясь шаг за шагом в глубины памяти, он сумеет подойти к тому невообразимо далекому дню, когда конструктор в биоцентре повернул верньер, начав отсчет его самостоятельного бытия.

О случае в пакгаузе Коля так и не рассказал никому – ни отцу, ни ребятам. Зачем? Ведь Аполлон в конечном счете не сделал ему ничего плохого. Наоборот, он – чудак! – хотел спасти его от какой-то мнимой опасности.

Несколько дней робот ему не встречался. Похоже, он не искал больше с ним встречи, не преследовал его, и мальчик окончательно убедился, что принял правильное решение. Он радовался, что не поддался минутной слабости и обиде: ведь Аполлону могло достаться на орехи. А Коле, честно говоря, меньше всего хотелось, чтобы пострадало это смешное создание.

Теперь, он знал от отца, Аполлон исправно трудится в гавани, никаких отклонений в его поведении незаметно. Значит, робот справился с перегрузками и пришел в норму.

– Папа, почему в мире существует такая несправедливость? – спросил однажды Коля у отца. – Белковые серии Аполлона могут существовать по триста-четыреста лет, а человек едва дотягивает до полутораста.

– Почему несправедливость? Вон бабочка-однодневка – та живет только сутки и то не жалуется, – пошутил отец.

– Я серьезно.

– А серьезно, здесь нет никакой несправедливости. В старину говорили, что срок жизни каждой живой твари отмерен богом. Мы с тобой знаем, что это чепуха.

– Конечно, чепуха. Но у каждого живого существа имеется определенный срок жизни…

– И он определяется эволюцией, биологическими законами, которые так же объективны, как закон всемирного притяжения Ньютона. Каждое существо должно полностью реализовать то, что заложено в нем генетически, завершить свой цикл, свой круг бытия… Этим и определяется срок жизни. Я понятно говорю? – спохватился отец.

– Понятно.

– Об этом хорошо сказано в книге Карпоносова.

– Знаменитого конструктора-воспитателя биологических систем? Мы будем изучать ее в будущем году.

Отец покачал головой.

– Я имею в виду не учебник, а его книгу размышлений.

– Размышлений? О чем?