Апология церковной веры

Итак, будем надеяться, что читатель не станет воевать против богословия, как такового, под флагом борьбы за мир между людьми, а также примет спокойно тот факт, что в христианской картине мира Писание является не единственным источником. Оговоримся здесь, что в реальной истории христианские богословы пытались разрешить такие тонкие вопросы, на которые у них не было первичной информации ни в Писании, ни в других источниках. Например, уже поднимавшийся нами вопрос о всеведении Иисуса Христа, или вопрос о едином или двойственном Его действии (Божеском или человеческом). Здесь действительно у нас недостаточно знания из первоисточников, чтобы разрешить такие вопросы. Конечно, можно было бы богословские споры такого уровня «подморозить» на академическом уровне, когда сторонники полярных точек зрения могли бы уживаться между собою в спокойной обстановке. В реальной жизни этого не получалось. Да, это плохо, да, это печально. Да, это урок для нас, чтобы мы не повторяли прошлых ошибок. Но, в конце концов, никакая же «золотая серединка», в любом деле, в любой позиции не может быть нащупана без практического перегиба, то есть без такой ситуации, когда, продвигаясь к истине, «направо» или «налево», человек не проскочит той точки, где следовало бы притормозить. Только прощупанные опытом крайности дают саму мысль о «золотой середине». А опыт крайностей, увы, всегда будет печальным, это неизбежно. По своим печалям он и будет познан!

В конце концов, от нас требуется лишь умение учиться на чужих и своих ошибках. Нам никто не ставил задачи судить своих отцов.

Если еще раз философски взглянуть на историю богословских споров, такую не гладкую, а порой и кровавую, то придется признать, что люди всегда найдут для себя повод подраться. Драка из-за житейских пустяков не намного лучше, чем ссора по богословским вопросам.

Наша задача теперь не анализировать само христианское богословие по существу. Мы, вообще, обращаем речь не к тем людям, которые уже освоили его начатки и соблазняются на его тонкости. Пока речь о самом принципе: а нужно ли пытаться понять богословские вопросы? И можно ли при этом только строить умственные домики из цитат Писания? Надеемся, что обосновать ответ нам удалось: да, богословие христианское неизбежно, именно потому, что все дело Христово в мире не могло быть быстро, точно и полно осмысленно в самых первоисточниках – в Новом Завете. Новый Завет все-таки не смог разрешить и снять все вообще богословские вопросы. И этого не нужно бояться. Развитость богословия сама по себе не является аргументом против церковной веры. Хотя, повторим, в богословских тонкостях нужно помнить меру и ограниченность нашего человеческого ума, не дерзая делать последние и окончательные выводы, тем более, обращать такие выводы в обвинения в ереси всем несогласным.

Идея «высокой церкви»

Две претензии к исторической церкви, выдвигаемые давно, ставшие уже классическими, оказываются противоречащими друг другу.

Первая претензия выражается примерно так: вы, мол, создали народную религию и утопили в ней библейскую истину.

Претензия вторая: вы заигрались в богословие.

Для обеих претензий основания бывают, но ирония в том, что выдвигаются обе из одних и тех же уст, а противоречие самими обвиняющими не замечается. Чрезмерно увлекаются богословием как раз не сторонники народной религии, а ее сторонники богословия не любят.

Сопоставление этих двух обвинений на практике приводит к идее некоего разделения внутри одной и той же церкви. У англикан это реализовалось практически: церковь поделили пунктирной линией на высокую и низкую. Часть церкви (которая «высокая») пусть займется богословием, осмыслением истин евангельских. А другая часть обратиться к «народным приложениям». У обеих частей будет одинаковый символ веры, таинства, общее священноначалие. У них вообще будут одинаковые ответы на главные вопросы. Разница между ними будет не в ответах, а в самих вопросах.

Допустим, и в той, и в другой понимают икону, как средство восхождения к первообразному. Там и здесь основываются на решениях 7 Вселенского собора по этому поводу. Но в «высокой» части иконы просто висят в храме и вопрос о них, будучи когда-то в истории решен, вообще не ставится больше. В народной же церкви этот вопрос будет первым, вторым и третьим в повестке. Хотя теоретическое решение вроде бы то же самое, но очень различается степень внимания к той или иной тематике.