— Так и запишем, — коротышка кивнул и зашуршал карандашиком по бумаге, — алкоголь и кухня с тройной надбавкой. Плюс тридцать процентов за моральный ущерб Хунче, — он неприязненно зашипел, — ишь ты, деловой разговор затеял. С гоблином!
Я вернулась к стойке, и неожиданно для себя самой вздремнула, подперев щеку кулаком. Ненадолго, на минут пять, но когда я проснулась от топота копыт, опьянение и тяжесть в желудке сошли на нет. Я была вновь весела и бодра.
— Это же нелогично, — Серж сел за стойку и цокнул, — что у женщин-коров не вымя, а шерстяные сиськи!
— А между ног есть чего интересного? — я сладенько зевнула.
— Ничего особенного, — Сердолик отмахнулся. — Пухленький такой пирожочек. Пятнистый.
— Прекратите обсуждать клиентов, — Хунча щелкнул пальцами перед нашими лицами.
В Бордель вплыл загадочный мужчина в темных одеждах и бархатным капюшоном на голове. Незнакомец навалился на стойку и заискивающе зашептал:
— А вы особые услуги предоставляете?
— А можно поконкретнее? — Хунча нахмурился. — О каких услугах идет речь?
— Вы продаете, — мужчина сделал торжественную паузу и просипел, — боль?
— Что за день сегодня такой? — гоблин укоризненно посмотрел на меня. — Это ведь после тебя к нам полезли болезные.
Мужичок в капюшоне по-своему воспринял слова и взгляд Хунчи и хрипло отозвался:
— Сколько стоит рогатая Госпожа?
— А ведь ты реально тянешь на садистку в этом прикиде, — Серж оценивающе оглядел меня. — Нахрена ты латекс купила?
— Так там латекс и ремни только были, — я растерянно развела руками.
— С ошейником? — уточнил Хунча.
Незнакомец болезненно простонал.
— Да хрен его знает, я особо не разглядывала.
— Отвечаю, там точно был ошейник, — Серж задумчиво потер подбородок. — Мне тоже что-то подобное клон Хунчи предлагал. Там еще шипастая портупея была и стринги с кожаным гульфиком.
Мужик аж весь затрясся от слов инкуба и мне показалось, что он облизал губы.
— Сколько?! — взизгнул Захур-Мазух.
— Возьмешь этого урода? — Хунча надменно игнорировал мужчину, чем приводил его в извращенный восторг.
— И чего мне с ним делать? — я цыкнула.
— Всякое! — зловеще прошелестел Захур-Мазух. — Все, что пожелает Госпожа.
— Двести золотых, — небрежно кинула я.
Захур-мазур покопался в карманах и вывалил перед Хунчей увесистый кошель:
— Триста!
— Я сказала двести, мерзкий ты гаденыш! — процедила я и выплюнула, — четыреста!
— Простите, Госпожа! — взвизгнул мужик и кинул на стойку мешочек поменьше.
Захур-Мазух скинул с себя черный балахон и перед нами предстал подкаченный голый мужчина в ошейнике с поводком. Сердолик нервно ударил хвостом по ножке моего стула:
— Хоспади, а чего член такой крошечный?
Хозяйство Захура-Мазуха действительно напоминал бледный и сморщенный корнишон.
— Я всякое видел, Аля, — продолжил Сердолик, — но подобного убожества никогда. Что это за раб у тебя?
Я соскочила со стула и шагнула к трясущемуся от возбуждения мазохисту. С нескрываемым презрением взяла его за поводок и зацокала к лестнице, нетерпеливо потянув остолопа за собой.
Захур-Мазух встал на четвереньки и торопливо пополз за мной, поскуливая как блохастая псина. Мы пересекли коридор, и столкнулись с Милой, которая ворковала с низеньким дварфом у двери своей комнаты.
— Тьфу, срамота, — плюнул дварф.
Мила покраснела, и я пнула нерасторопного раба под зад копытом. Он с поросячим визгом ввалился в мою комнату.
— Позоришь меня перед подругой, — я заперла дверь.
— Простите, Госпожа! — он опустился на локти, вздернув бледный зад кверху и замолчал, чего-то ожидая.
Через минуту моего недоумения, Захур-Мазух ойкнул, поднялся на колени и протянул кожаный плетеный кнут, который появился буквально из воздуха:
— Накажите меня, Госпожа!