Апостол, или Памяти Савла

«Кто это? – подумал Дорохов, быстро припоминая. – Бобышев, что ли? Чего это он мне звонит сюда? Черт, знакомый же голос…»

– Это Роман.

– Извините, не узнал, – удивленно сказал Дорохов. – Здравствуйте.

– Михаил, а вы не выйдете на улицу? Переговорить надо.

– Погодите… А как вы этот телефон узнали?

– Дима дал. Так я жду, хорошо? Я тут, в машине, возле входа.

«Что ж ты за козел, Димон? – со злобой подумал Дорохов. – Ни фига себе, он мои телефоны раздает…»

– Танька, будь другом, присмотри за коллектором, – попросил он Великодворскую. – У меня фермент делится. Я отбегу на минутку.

– Иди, я послежу, – сказала Танька.

– Я мигом.

Он не стал одеваться, пошел к лифту в чем был – в синем халате и свитере. Зачем бы там этот Роман ни приехал – Дорохов больше минуты с ним говорить не собирался.

У институтского крыльца стояла видавшая виды белая «Волга». Дорохов открыл дверь и сел на переднее сиденье. Роман приветливо улыбнулся. У него, оказывается, был круглый животик, обтянутый черной водолазкой. Дубленка и пыжиковая шапка лежали на заднем сиденье.

Когда Дорохов сел в теплый салон, солидный человек крутил ручку настройки радиоприемника.

Машина была «с финтифлюшками». Набалдашник рычага передач из прозрачного плексигласа, внутри набалдашника блестела роза. Передние сиденья застелены белой овчиной. На заднем стекле – шторки. И на зеркале заднего вида болталась игрушка – забавный зверек с длинными космами. «К-р-р-расота», как говаривала Эллочка Щукина.

– Здравствуйте, Михаил, – Роман протянул руку.

Дорохов пожал руку, рука была теплая и сильная.

– Здрасьте. Вы извините, я спешу. Работа. Чем обязан?

Роман прокашлялся в кулак и сказал:

– Зачем вы сразу ершитесь? Извините, если я вас от дел оторвал. У меня к вам важный разговор.

– Я вообще не хочу вести никаких разговоров. Ни важных, ни неважных. Все переговоры должен вести Дима. У нас с ним распределение обязанностей. На мне методика, на нем переговоры.

– Дима – мальчик. Дима – «подай-принеси». Чего мне с ним говорить? Методикой владеете вы, а не Дима.

– Хорошо, я вас слушаю.

– Я подумал над тем, что вы мне в субботу рассказали. Поговорил кое с кем. Кажется, у вас действительно высокий выход. У меня к вам предложение.

Он открыл бардачок, взял оттуда пачку «Кента», неторопливо достал сигарету.

– Я обеспечу бесперебойную поставку материала. Бесперебойную, Михаил. И материал будет очень богатый. Я вам так скажу: когда списывают эвээмки, металлосодержащие детали снимают. Остается мелочь. Вы с Димой получали металл из мелочи. А я обеспечу вам материал с высоким содержанием металла.

Он почиркал спичкой о коробок, затянулся и положил руку с сигаретой на руль.

– А где вы его возьмете? – не удержался Дорохов.

– А вам важно, где я его возьму? Есть у меня договоренность в одном месте. – Роман смотрел перед собой, струя дыма расплющилась о ветровое стекло. – На высоком уровне договоренность. Человек – замдиректора по АХЧ.

– И дальше что?

– Будете работать со мной. Металл у нас будут брать по двенадцать рублей. С каждого грамма пять рублей – ваши. Сырье на мне, и весь расходный материал тоже на мне. И сбыт тоже на мне. Я даже не буду вникать в вашу методику. Работайте, и получайте пять колов с грамма.

– А Димон?

– А зачем мне Дима? И вам зачем Дима? Дима – мальчик… Ну, ради бога – шесть рублей с грамма, и пусть Дима будет при вас.

– Нет, – сказал Дорохов.

– Что, больше хотите? – холодно сказал Роман. – Вы вообще представляете, какая это головная боль – продавать? Да вас мусора нахлобучат уже через неделю.

– У меня изменились планы. Я вообще больше не буду работать с металлом.

– Что-то случилось? – недоверчиво спросил Роман.

– Долго объяснять.

– Тогда, может быть, передадите мне вашу методику? За вознаграждение, разумеется. В накладе не останетесь.

«Почему нет?» – подумал Дорохов.

– Не исключено, – сказал он. – Я подумаю. Мне пора, до свидания.

– Всего доброго, – сказал Роман, не поворачивая головы.

Дорохов поднялся на этаж и быстро прошел в Машкину комнату. Резко крутя диск, он набрал номер Димона.

«Только бы он дома был… Чтоб он, сволочь, только был дома…»

– Але, – сказала Вика. – Слушаю вас.

– Вика, привет, это Дорохов. Дима дома?

– Привет. Дома, даю… Дима!.. Миша звонит.

Слышно было, как Димон шлепает тапками по линолеуму.

– Але.

– Ты что делаешь, сволочь?! – прошипел Дорохов. – Какого черта твои бабаи ко мне на работу приезжают?

– Погоди…

– Ты какого хера мои телефоны раздаешь?!

– Миха, ты не въезжаешь…

– Слушай, урод, – сквозь зубы сказал Дорохов. – Это ты не въезжаешь. Ты что обещал? Что ты обещал, когда мы начинали? Что я – в стороне. А знаешь, что я тебе скажу? Трепло ты. Понял?

– Ты как разговариваешь?! – заорал Димон. – Ты что, мальчика нашел?! Ты нюх потерял, Миша?!

– Пошел ты, урод!

– Сам пошел!..

Дорохов бросил трубку. Она ударилась о рычажки и свалилась на стол. Он положил трубку на место и перевел дух. У него от злости даже руки похолодели.

* * *