Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)

Под позитивным знаком этого «Wow» прошла оставшаяся часть завтрака, а затем… …Персонал СпецДипОфиса Австралии занял свои места, и продолжил решать острые внешнеполитические проблемы. Кому-то покажется, что это слишком громко сказано (поскольку речь лишь о двух персонах). Но, эти две персоны за неполных 4 дня (если считать с 24 августа - даты их прибытия в Эмпрессогасту) открыли для правительства Австралии больше возможностей, чем весь МИД за предшествующие 20 месяцев. Они разработали «дорожную карту» (пошаговую программу) для мирного урегулирования австралийско-меганезийского политического кризиса, в Папуа и окрестностях. И, они продолжали работу, уточняя детали этой программы (ведь дьявол сидит в деталях).

…

Флойд Фирфайн (заняв место в малом кабинете) углубилась составление доклада.

А Чарльз Найтхарт (заняв место в большом кабинете) углубился в осмысление.

Важнейший вид работы дипломата, это осмысление рабочей среды. В данном случае - военной диктатуры в Автономии Бугенвиль – Северные Соломоновы острова.

Военная диктатура - это многогранный политический феномен. Его конкретная форма зависит от местных условий и обычаев, от истории рождения, от внешнеполитических реалий, и от самой личности диктатора. Весь этот комплекс обстоятельств никогда не повторяется в точности, поэтому каждая военная диктатура – уникальна. И диктатура адмирала-президента Оникса Оуноко на Бугенвиле ярко демонстрировала это. Чарльз сформулировал так: «Все диктатуры уникальны, а здешняя - уникальнее прочих».

Впервые Чарльз увидел Оникса Оуноко 25 августа – на следующее утро после своего прибытия. Это произошло на закладке нулевого цикла комплекса Морской Академии Бугенвиля (не какого-нибудь мореходного техникума, а академии). Диктатор, одетый в простую спецовку (как у всего строительного персонала) поработал сначала водителем автопогрузчика, затем стропальщиком крана, затем оператором бетономешалки…

…Концептуально, появление диктатора, одетого, как простой рабочий (aka человек из народа) на стройплощадке, это далеко не новый PR-ход. Подобные фокусы делали еще британские наместники в Капской колонии (Южная Африка) на строительстве великих железных дорог. В СССР это применял Ленин (и бревно, таскаемое Вождем Мирового Пролетариата, отобразилось в искусстве соцреализма). Такой прием применялся всеми диктаторами Восточного блока (включая даже Дальневосточную Азию, где, согласно древней традиции, правитель - это существо богоподобное, которому вроде не к лицу таскать бревна). И так же поступали авторитарные лидеры финансово-промышленных империй буржуазных стран в критические периоды истории XX века (Мировые войны, Великая депрессия, и т.п.). Но во всех этих случаях «PR-бревна» были постановкой, а адмирал-президент Оуноко действительно просто работал. А затем прозвучал свисток (обеденный перерыв) и, что естественно для островной тропической страны, персонал, сбросив одежду, метнулся голышом в море - охладиться и смыть пот и пыль. Так вот: адмирал-президент и тогда остался «вместе с народом» - хотя, его фигура, далеко не фотомодельная (мягко говоря) внушала мало почтения. Просто крупный толстоватый чернокожий дядька, очень типичный бугенвилец, ничего особенного. В политической психологии это называется «потерей ореола».

Политический термин «ореол» придуман Лионом Фейхтвангером, и впервые показан в псевдоисторическом романе «Лже-Нерон» (1936 год). Ореол - нечто вроде харизмы (в смысле, лидерского дара, влияющего на публику, как магия). Но, если харизмой (по политической традиции) называется действительный дар, то ореолом - иллюзия дара, внушенная путем спектаклей публичного политического театра. Ореол (в отличие от харизмы) капризен: он тускнеет либо совсем исчезает при нарушении инструкции по эксплуатации. Юлий Цезарь мог посмеяться, когда во время триумфа группа плебеев, подкупленных недоброжелателями, кричала ему: «толстомордый лысый развратник!». Пусть кричат – народу-то видно, вот идет великий завоеватель Галлии. А с кем этот завоеватель спит - какая разница? Иное дело - Билл Клинтон. Одного орального акта в районе Овального кабинета хватило, чтобы ореол 42-го президента США - погас.

Конечно (подумал СДО Найтхарт) не похож адмирал-президент Оуноко на императора Цезаря. Не выигрывал адмирал великие битвы, не завоевывал (фигурально выражаясь) Галлию, а лишь держался кое-как у власти в полупризнанной Автономии Бугенвиль до зарождения восточного соседа - Меганезии. Главная (и единственная!) великая победа адмирала одержана не на поле боя, а за столом переговоров осенью позапрошлого года, когда Оуноко согласился предоставить свои маленькие морские порты и аэродромы на период войны для баз новорожденного, но уже зубастого Народного флота Меганезии.