Апостол Павел

Описание пережитого сверхъестественного опыта, как перехода от тьмы к свету, принадлежит летописцу, но не Павлу, который описывает его, как «вознесение к небу»: Павел не сделал ни малейшего намека на предполагаемую нами слепоту[311]. А что касается апокалипсического видения Бога во всей его славе, то он хорошо знал, что существует такой дар через восхождение к «Третьему небу», но получение этого дара он относил к другому периоду своей жизни[312]. По всей вероятности, смешивают рассказ о его обращении, который он должен был вести перед Фестом и Агриппой[313], свидетельствуя об откровении на пути в Дамаск, о чем говорится в Послании к Галатам, и другие его рассказы, которые описывают следующее его видение, упомянутое в Послании к Коринфянам. Тема избрания и побуждения проповедовать язычникам присутствует и в том и в другом посланиях, но автор описывает обращение Христа, «небесное видение», который превращает «апостола» в «свидетеля» — «свидетеля того, что ты видел и того, что увидишь после смерти», — словами самого Иисуса Христа во время откровения Павлу[314].

Встреча и откровение Иисуса на дороге в Дамаск у автора «Деяний» ассоциируется с видением рая: имеется очень большое сходство между его описанием обращения Савла и описанием Преображением Христа в помощь «столпам Церкви» (Петру, Иакову и Иоанну)[315]. Таким образом, Павел становится в ряд с Двенадцатью апостолами с момента получения им сверхъестественного опыта, даже если его обращение имело несколько иную природу[316].

Повествования «Деяний» изображают Божественное таким образом, чтобы их могли понять греки, которым они были адресованы. Религии с таинствами, особенно религии Элиуса и Изиса содержат ритуал посвящения на путь от тьмы к свету; ex-voto[317] язычников рассказывают об опыте слепоты, то есть об опыте жизни, прожитой в «ночи веры»[318] и заканчиваются мистическим откровением. Наконец, Анания в точности исполняет роль греческого мистагога[319], который «открывает глаза» как в прямом, так и в переносном смысле, о чем говорится в безличном (грамматически)[320] повествовании «Деяний», где Анания — главный персонаж, поскольку именно при его посредстве, а не на прямую, как тогда, когда Иисус сам открыл Савлу о его избрании, Павел начинает понимать свою миссию и судьбу, которая его ожидает. Второе видение, которое совершилось для его пользы и которое дополнило видение самого Павла, почти что копирует ритуал посвящения язычников[321].

Описание, данное автором «Деяний», затрагивает также очень точно некую иудейско-христианскую среду, возможно, ту, которая приняла в Дамаске новообращенного. Судя по тому, что автор «Деяний» употребляет различную терминологию, он обращался к первоисточникам, которые не ограничиваются воспоминаниями о Павле. Он редко приводит точные факты в повествованиях «Деяний», кроме, может быть, отрывка от первого лица, где упоминается имя Анании, который крестил Савла, имя Иуды, имевшего жилище в доме, и — что невероятно! — название улицы, где находился этот дом: улица Прямая (Деян., 9:11). Должно быть, автор знал жителей Дамаска, но такие детали действительности он дает, когда есть прямой свидетель, а воспоминания людей об улицах и домах могут рассказать именно о местных преданиях![322]

Итак, действия и слова Анании, описанные в «Деяниях», напоминают сектантские писания первого столетия нашей эры, ессейские или похожие на ессейские, которые передают рассуждения секты «Территории Дамаска» о Новом Завете. Здесь практиковалось крещение через погружение в купель после возложения рук и принятия Святого Духа, что в точности соответствовало порядку крещения, который установился после обращения Павла, по словам автора «Деяний». Как и в сектах баптистов, такое крещение являлось обрядом покаяния и обращения, чтобы впредь придерживаться праведного пути. Но главным было действие Духа в очищении и освящении человека: именно Дух внушал необходимость перемениться, увидеть злое в себе; именно Дух очищал от неправды и давал чувство искупления; именно он побуждал впоследствии жить в прямоте и смирении. И наконец, он позволял видеть Свет жизни: для секты «Территории Дамаска» «видеть» значило понимать Божий замысел и избирать для себя Его волю. Но откровение не следовало немедленно за обращением: люди «Территории Дамаска» были «как слепцы», «люди, ищущие дорогу на ощупь», пока не явится наставник, чтобы, по их словам, «раскрыть» их глаза, чтоб они могли видеть[323].

Эти параллели освещают метафорическое содержание пути, на котором «Деяния», и только они, изображают Савла во время между призывом Бога к нему на пути в Дамаск, встречей с Ананией и крещением; пути, который, возможно, послужит назиданием новообращенным в духе веры ессеев.

Прорицатель