Апостол Павел

Они были, разумеется, «военной группой», но само их существование уже оказывало давление даже на людей умеренных взглядов, чью точку зрения представляет историк Иосиф — знатный по происхождению фарисей. Все харизматические движения, которые потрясали Иудею, описаны как революционные начинания, совершенно противоположные греко-римскому либерализму и представлявшие опасность для общества[974]; под этим углом зрения всякий призыв к обращению, — которое само собой подразумевает изменения, — всякое проповедование новых мыслей может показаться разрушительным. Пытаясь сдержать прилив крайнего национализма, консерваторы становятся ярыми защитниками традиций. Большинство из них оказываются теперь сторонниками обязательного обрезания для тех, кто хотел навсегда обосноваться в Иудее, даже если другие, как Иосиф, были против принудительного обрезания и утверждали, что каждый должен чтить Бога согласно своим личным убеждениям[975]. Это был провал попытки объединения, к которому стремился Герод Великий в начале века: в Кесарии Галилейской, чье население в большинстве своем было адаптировано к греческому образу жизни, несмотря на иудейское миропонимание, стычки и межэтнические мятежи во время правления Феликса[976] умножались, особенно в местах собраний (на рыночных площадях).

Тем не менее городские иудеи, среди которых была группа эллинистов Филиппа, говорили на греческом языке и жили в окружении греков. Но проблема разделения иудеев и язычников в соответствии с правилами Закона Моисеева была драматической реальностью: те, кто не соглашался с этими требованиями, считались предателями в глазах националистов, экстремистов и даже людей умеренных взглядов.

Очевидное преступление

Таким образом, обстоятельства складывались так, что все со страхом ожидали «революционной» Пятидесятницы — что было бы не впервые. В моменты наиболее сильного напряжения толпы, гораздо более многочисленные, чем обычно, шли в Иерусалим на праздники со всех концов Палестины: в 51 году народу насчитали около десяти тысяч. Они стояли лагерем вокруг святилища и имели сходство с римским легионом, который располагался в крепости Антония, нависшей над Храмом, и осаждал его со всех сторон[977]. Грандиозные паломничества накаляли страсти, и на паперти Храма царило постоянное возбуждение. Стычки здесь были частыми, и потасовки нередко переходили в мятежи, малейший жест, если был неуместным, мог спровоцировать беспорядки. Во время Пятидесятницы четвертого года до нашей эры именно у Храма произошло великое националистическое восстание. А незадолго до описываемых событий, во время праздника Пасхи в 52 году, солдат выразил насмешку над паломниками неприличным жестом, молодые люди стали бросать камни в военный отряд, а прибытие подкрепления, которое окружило портик, вызвало такую неописуемую панику, что в результате, как говорят, оказалось от двадцати до тридцати тысяч жертв[978]. Иудеи смогли подняться на крыши портиков, и оттуда забрасывали римлян камнями, избегая рукопашной схватки, так как весьма уступали им в силе.

Если прибавить ко всему этому угрозу «кинжалов» и боязнь внезапной расправы — «каждый ожидал внезапной смерти», — то станет понятно, что было неразумно «быть иным» у паперти Храма в день Пятидесятницы 55 года: всякого, кого считали «другим», кто не принадлежал к той же партии или к той же секте, «подстерегали издалека» и считали врагом[979].

Итак, можно представить, с каким вниманием наблюдали за всеми действиями Павла, который пользовался такой дурной репутацией. Инцидент произошел в последний день его очищения. Увидев его шествующим через город в сопровождении греков и иудеев Азии — обращенными или нет — неизвестно — присутствующие посчитали себя вправе выкрикивать ругательства. Входя в Храм с ефесянином Трофимом, которого все хорошо знали, Павел нарушал запрет, защищавший помещение Храма от язычников и позволявший им находиться только у внешней паперти. Этот закон был известен всем, и кроме того, о нем напоминала табличка с надписью на греческом и на латинском языках. Объявление гласило, что за это, столь явное нарушение, предусмотрена судебная процедура: левиты, которые были защитниками Храма, должны были указать народу на осквернителя святыни и осудить его на площади к побиению камнями. Оскорбленное общество — «толпа иудеев», как написано в «Деяниях» — очень быстро устраняло таким способом нежелательных личностей, несомненно, что нескольких священников и молодых людей было достаточно, чтобы придать коллективному убийству ритуальный характер казни[980].