Апостол Павел

Фарисеи, которые содействовали сохранению ритуальных правил [248], не могли одобрить это учение Секта нашла обвинителей и свидетелей против Стефана и благодаря определенному влиянию смогла «возмутить народ» [249]. Но даже после своего обращения Савл не принял полностью точку зрения Стефана: до конца дней он восхвалял богомолье в Иерусалиме и выполнял роль посредника между Храмом и диаспорой, придерживаясь самых ортодоксальных ритуалов, как истинный «иудей среди иудеев» [250]. Савл одобрил приговор и присутствовал при его исполнении, хотя не принимал в нем никакого участия. Возможно, из-за того, что он не достиг определенного возраста: в «Деяниях» Павел изображен стерегущим одежды других, участвовавших в побиении камнями. Это наводит на мысль: этот человек действительно был молод (именно такой термин употреблен в «Деяниях» [251]) и ходил по пятам за своими учителями, считаясь еще подчиненным.

Савл и Стефан, будучи молодыми людьми, принадлежали к совершенно противоположным, если не сказать противоборствующим, движениям эллинизированной диаспоры, обитающей в тот момент в Иерусалиме. Синагоги вступили в спор со Стефаном [252], слова которого могли вызвать настоящее личное потрясение у людей, подобных Савлу, которые видели в Храме — сердце Избранного народа и яркий символ его независимости. Фарисейское воспитание Савла, привязанность к прародительским традициям, преданность Риму — все способствовало его выбору.

Савл начинает действовать

Случай Стефана стал делом Стефана… Как очень точно отмечает автор «Деяний», рефлекс коллективного страха, сработав в частном, конкретном случае, вызвал процесс отторжения, жертвами которого стали эллинисты [253]. В этот смутный и тревожный период можно было ожидать возникновения революционных упований.

Это же послужило предлогом для ряда судебных разбирательств против тех, чьи поведение и слова могли показаться подозрительными. Каждый принялся наблюдать за своим соседом и изобличать подстрекателей к беспорядкам. В древнем городе не могло быть и речи о систематических преследованиях: иудейское право, как и всякое другое древнее право, располагало только судебной процедурой по личному доносу. Как в религиозных, так и в гражданских слушаниях было необходимо непосредственное выступление доносчика с жалобой, чтобы частные лица понимали, за что их судят.

Савл был одним из таких доносчиков. Его краткие и четкие личные показания не имеют ничего общего с тем длинным рассказом о его «преследованиях», который дает книга «Деяний» [254]. Он действовал всегда «в рамках Закона» и вел расправу «до конца»; но он не вступал в конфликты в Иудее, где местные Церкви не знали его, как доносчика, а только между Антиохией, Тарсом и Дамаском, либо по случаю возвращения в семью, либо путешествуя в направлении к огромному оазису в сирийской пустыне, который был как важным торговым центром, так и центром текстильного ремесла [255]. Неизвестно, обдуманно или случайно он оказался в районе от Самарии и финикийских портов до Антиохии [256], где скрывались или снова начали проповедовать сторонники Стефана.

В противоположность тому, во что предлагает поверить книга «Деяний», Савл никогда не осуждал христиан, заседая в Синедрионе, во власти которого была и полиция и судопроизводство в Иерусалиме и Иудее [257]. Савл находился в Иерусалиме не для того, чтобы поддерживать обвинения, и не для того, чтобы совершать аресты [258]. Он действовал в домах именно как доносчик, а не занимался делом полиции во главе нескольких надсмотрщиков. Не участвовал он и в вынесении приговоров к смертной казни, которую летописец представляет как смерть через побиение камнями, приводя обычную формулировку греческого судьи: «Для придания их смерти я полагаю мой камень против них», (хотя эта фраза подразумевает: кладу свой камень «в урну» с прахом) [259]. Маловероятно чтобы римский правитель, столь ревностный к своим правам, как Понтий Пилат, мог позволить распространять практику поспешного исполнения приговора, которая лишала бы прокуратора его jus gladii.Впрочем, Пилат, которого мало беспокоили кощунственные поступки и святотатственные действия, заботился только о том, чтобы не скомпрометировать себя в строго религиозных делах. Он жестоко подавлял народные возмущения и мятежи и всегда поддерживал действия Синедриона в отношении христианских групп, объявленных мятежными.