Апостол Павел. Биография

Римская власть в лице тысяченачальника должна была вмешаться в конфликт, поскольку любые беспорядки грозили подорвать стабильность государства. Греческое слово χιλίαρχος (букв. «начальник тысячи») соответствовало римскому tribunus militum («военный трибун») и указывало на одну из высоких командных должностей в римском войске. В каждом легионе было несколько военных трибунов, и каждый из них командовал когортой. Размеры легионов и когорт варьировались в разные эпохи: предположительно, в рассматриваемый период когорта включала 580 человек пехоты и 120 – конницы[417].

Полное имя тысяченачальника – Клавдий Лисий – появится в рассказе Деяний несколько позже (Деян. 23:26). Мы также узнаём о нем, что он не был от рождения римским гражданином, а приобрел это гражданство за большие деньги (Деян. 22:28). Вероятно, по происхождению он был не римлянином, а греком (что косвенно подтверждается вопросом «ты знаешь по-гречески?»). Возможно, имя Лисий было дано ему от рождения, а второе имя, Клавдий, он взял в честь императора Клавдия при покупке римского гражданства[418], что должно было произойти в царствование этого императора, то есть между 41 и 54 годами.

Тот факт, что Лисий берет с собой не только воинов, но и сотников (командиров сотен), говорит об участии в подавлении восстания нескольких сотен воинов.

Первым делом Лисий заковывает Павла в кандалы, а потом уже спрашивает, кто он и что сделал. Поскольку в народе «одни кричали одно, а другие другое», к тому же кричали на еврейском языке, на котором тысяченачальник не разговаривал, он так и не понял, в чем суть дела, и решил вести Павла в крепость. Толпа неотступно следовала за ними. Употребленные в Деяниях выражения «весь город» и «весь Иерусалим» являются риторическим преувеличением, однако тот факт, что римские воины вынуждены были нести Павла на руках из-за множества народа, дает представление о том, сколько иудеев пришли выразить возмущение его деятельностью.

Макет крепости Антония в Иерусалиме

Павла отводят в крепость Антония, построенную Иродом Великим к северу от Иерусалимского храма. Это грандиозное здание было возведено на высокой отвесной скале, устланной гладкими камнями. Крепость была просторной, с высокими стенами, множеством помещений внутри, включая покои разного назначения, галереи, бани и царские палаты. Здесь же было расквартировано войско, которое в любой момент могло быть приведено в боевую готовность и направлено на подавление очередного мятежа[419].

Павел в крепости

По приходе в крепость Павел обратился к тысяченачальнику: «Можно ли мне сказать тебе нечто?» Тот ответил вопросом на вопрос: «Ты знаешь по-гречески? Так не ты ли тот Египтянин, который перед сими днями произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников?» (Деян. 21:37–38). Греческий язык Павла, с одной стороны, удивил Лисия, с другой – усилил его подозрения.

Сведения о египтянине, за которого чуть было не приняли Павла, сохранились у Иосифа Флавия. Описываемый им в «Иудейской войне» случай происходит в правление прокуратора Феликса, перед которым Павел скоро предстанет:

Еще более злым бичом для иудеев был лжепророк из Египта. В Иудею прибыл какой-то обманщик, который выдал себя за пророка и действительно прослыл за небесного посланника. Он собрал вокруг себя около 30 000 заблужденных, выступил с ними из пустыни на так называемую Елеонскую гору, откуда он намеревался насильно вторгнуться в Иерусалим, овладеть римским гарнизоном и властвовать над народом с помощью драбантов, окружавших его. Феликс, однако, предупредил осуществление этого плана, выступив навстречу ему во главе римских тяжеловооруженных; весь народ также принял участие в обороне. Дело дошло до сражения; египтянин бежал только с немногими своими приближенными, большая же часть его приверженцев пала или взята была в плен; остатки рассеялись, и каждый старался укрыться в свою родину[420].

Тот же случай описывается в «Иудейских древностях». Здесь уточняется, что Феликс умертвил четыреста человек из числа последователей египетского лжепророка и еще двести взял в плен; «между тем египтянину удалось бежать из битвы и исчезнуть»[421].