Апостол Пётр. Биография

По прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Пётр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых (Мф. 17:1–9).

Марк украшает рассказ некоторыми дополнительными подробностями, опуская в то же время некоторые детали, присутствующие у Матфея (Мк. 9:2–9). Лука – единственный из трех Евангелистов, кто упоминает о том, что Иисус поднялся на гору для молитвы и что Его преображение произошло, когда Он молился. Только Лука упоминает, что Моисей и Илия, «явившись во славе», «говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме». Никто, кроме Луки, не упоминает, что Пётр и бывшие с ним «отягчены были сном» и что славу Иисуса и двух мужей, стоявших с Ним, они увидели в момент пробуждения (Лк. 9:28–36).

Преображение Господне. Икона. XV в. (ГТГ)

Реакцию Петра на таинственное явление Моисея и Илии рядом с Иисусом все три Евангелиста описывают с незначительными вариациями. У Матфея Пётр называет Иисуса «Господи» (κύριε), у Марка – «Равви» (ραββί), у Луки – «Наставник» (έπιστάτα). Слова «хорошо нам здесь быть» иллюстрируют то состояние духовного подъема и восторга, которое, очевидно, испытали все три ученика, однако, как это часто бывало в других случаях, только Пётр оказывается способным выразить общее состояние.

Намерение сотворить три кущи (палатки) может показаться нелепым: именно так оно чаще всего воспринимается в научной литературе[91]. Марк дает примечание: «ибо не знал, что сказать, потому что они были в страхе» (Мк. 9:6); а Лука – «не зная, что говорил» (Лк. 9:33). Отцы Церкви часто трактуют «кущи», упомянутые Петром, аллегорически – как указание на небесные скинии, уготованные уверовавшим в Иисуса[92], или как символ трех лиц Святой Троицы: «…Устрой три палатки, и именно: одну – Отцу, [другую] – Сыну, и [третью] – Святому Духу, чтобы в твоем сердце был один общий покров для Тех, Божество Которых едино»[93].

Некоторые ученые полагают, что евангельский рассказ о Преображении имеет связь с праздником кущей, или суккот (евр. sukkot)[94]. Этот осенний праздник установлен в воспоминание о блуждании Израильского народа по пустыне: по традиции в праздник кущей полагалось выходить из дома и в течение семи дней жить в шатрах (палатках, скиниях). С этим праздником было связано и пророчество Исаии: «И сотворит Господь над всяким местом горы Сиона и над собраниями ее облако и дым во время дня и блистание пылающего огня во время ночи; ибо над всем чтимым будет покров (huppa). И будет шатер (sukka) для осенения днем от зноя и для убежища и защиты от непогод и дождя» (Ис. 4:56). Данное пророчество имеет в себе черты, сближающие его со сценой Преображения (образы горы, облака, блистания, скинии). Возможно, предлагая Иисусу поселиться вместе с Моисеем и Илией в шатрах, Пётр сознательно или подсознательно имел в виду указанную традицию.

Во всяком случае его слова свидетельствуют о желании продлить то особое духовное состояние, которое он и другие ученики испытали, когда увидели Иисуса преобразившимся. Вряд ли их следует интерпретировать, как делают некоторые ученые[95], в том смысле, что Пётр ставил Иисуса, Моисея и Илию на один уровень. Если бы это было так, он обратился бы к троим сразу, а не к одному Иисусу, Которого (и только Его) назвал Господом, Учителем или Наставником.