Выражение «Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса» вызвало споры в IV веке, когда Евномий использовал его для доказательства своего мнения о том, что Сын Божий не равен Богу Отцу. Опровергая аргументы Евномия, Григорий Нисский подчеркивал, что данное выражение относится к Иисусу Христу по Его человеческой природе, а не к вечному Сыну Божию[182]
. «Бог является во плоти, а явившая в себе Бога плоть после того, как через нее исполнилось великое таинство смерти, через растворение претворяется в высшее и Божественное, соделавшись Христом и Господом, преложившись и изменившись в то, чем был Явившийся в сей плоти», – подчеркивает Григорий[183].Вину за убийство Иисуса Пётр возлагает на иудеев: «Сего…
Мысль об ответственности иудеев за убийство Иисуса проходит лейтмотивом через всю раннехристианскую литературу, начиная с Нового Завета, и апостолы не считали оскорбительным для иудеев напоминать им об этой ответственности, поскольку в то же время они напоминали и об особых обетованиях Божиих Израильскому народу:
Услышав это, они умилились сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия? Пётр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа. Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш (Деян. 2:37–39).
Мы видим, что Пётр возлагал вину за убийство Иисуса на иудеев с единственной целью – призвать их к покаянию и крещению во имя Иисуса Христа. Несмотря на то что иудеи отвергли посланного им Мессию, когда кричали: «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:25), они и их дети, по мысли Петра, по-прежнему являются наследниками обетования.
Такой же подход к проблеме, только гораздо более детально разработанный, мы находим у апостола Павла. С одной стороны, в Первом Послании к Фессалоникийцам он говорит об иудеях, «которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся» (1 Фес. 2:15). С другой стороны, он доказывает, что быть иудеем – великое преимущество, потому что «им вверено слово Божие». Если же некоторые из иудеев были неверны, то «шеверность их уничтожит ли верность Божию?» (Рим. 3:1–3). Здесь звучит та же тема, что и в речи Петра: Бог остается верен Своему обетованию, Он не отнимает его от Своего народа в наказание за убийство Мессии. На вопрос: «неужели Бог отверг народ Свой?» Павел отвечает категорично: «Никак… Не отверг Бог народа Своего» (Рим. 11:1–2). Павел верит, что «ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени», но в конечном итоге «весь Израиль спасется» (Рим. 11:25–26).
В том виде, в каком речь Петра донесена до нас Лукой, она представляет собой первую попытку богословского осмысления событий, связанных с земной жизнью Иисуса Христа. В этой речи перед нами предстает иной Пётр, чем тот, с которым мы знакомы по тексту Евангелий. Там Пётр спрашивает, спорит, выступает с короткими репликами, – «не знаю и не понимаю, что ты говоришь» (Мк. 14:68), или «иду ловить рыбу» (Ин. 21:3), – здесь же он представляет развернутую апологию христианской веры, насыщенную богословским содержанием и обильно уснащенную ветхозаветными цитатами.
Эта перемена объясняется действием, которое Святой Дух оказал на Петра и на других апостолов. Иисус обещал ученикам, что, когда они останутся без Него, Сам Святой Дух придет к ним на помощь и будет говорить через них: «Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10:19–20; ср.: Мк. 13:11; Лк. 12:11); «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26). Обещание Учителя исполнилось в день Пятидесятницы, когда наряду с даром языков ученики получили способность богословски осмысливать события, которые раньше они воспринимали лишь эмпирически, не понимая их смысла и значения.